Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920

   Что же касается сторонников левой диктатуры, большевиков, то им было гораздо выгоднее ждать своей очереди, reculer pour m?eux sauter [студить свое жаркое (фр.). – Примеч. пер.] . Трудно было придумать более удачный трамплин для их «прыжка к власти», чем подавление силами вооруженного народа контрреволюционного генеральского путча, а особенно путча, дорогу которому расчистило само Временное правительство, назначившее Корнилова верховным главнокомандующим. Инерция вооруженного подавления контрреволюции должна была привести к собственному наступлению и победе.

   Тем временем армия, которая во время революции живет мыслями и надеждами всей страны, не оставалась безучастной к происходящим событиям. Политика топтания на месте в военном вопросе была такой же роковой для революции, как и нежелание правительства решать рабочий, крестьянский и национальный вопросы.

Глава 16 Армия и революция

 Когда разразилась революция, все тайное стало явным. Армия, этот бессловесный великан, внезапно обрела язык и начала митинговать. Крайности слепого подчинения, рабской покорности, идиотского «пожирания глазами начальства» привели к похожим, хотя противоположным крайностям – отрицанию всякой дисциплины, стремлению видеть старый режим в самом простом и законном желании покончить с вопиющей расхлябанностью и преступной небрежностью. Поскольку за провалы военной стратегии и отсутствие снаряжения было заплачено горами пушечного мяса, все сильнее становилось желание отомстить командованию и обеспечить собственную безопасность, которое временами превращалось в трусость, опасную для смежных частей. Так как бездарность командования была ясна всем, рядовые настаивали на обсуждении приказов, что уничтожало саму основу существования армии. Чем сильнее рядовых унижали рукоприкладством и телесными наказаниями, тем сильнее они стремились унижать и даже терроризировать офицеров. Кроме того, структура каждой армии неизбежно повторяет социальную структуру страны. Когда революция разрушает социальную и политическую структуру общества, это неминуемо отражается и на структуре армии. В военное время, когда армия становится «вооруженным народом», фронт либо живет теми же чувствами и мыслями, что и тыл, либо вступает с этим тылом в вооруженный конфликт. Попытки старых командиров сохранить нетронутой структуру старой армии во время всех революций приводили к «карательным экспедициям» фронтовых частей против революционных столиц; во время всех удачных революций дело кончалось временным «обезглавливанием» армии, кризисом, радикальной реформой и полной сменой высшего командования.

   В результате революции на русском фронте возникло очень сложное положение. Начало переговоров думских лидеров с высшим командованием показало, что между правительством «прогрессивного блока» и генералами непримиримых противоречий нет. И те и другие неохотно расстались с царем, рассчитывая такой ценой спасти династию. На конференции «прогрессивного блока» 1 октября 1916 г. Милюков искренне говорил: «В глубине души мы все монархисты». Поэтому не всем членам блока было так же легко расстаться с монархией в целом. Более того, «прогрессивному блоку» пришлось опереться на свое левое крыло и искать союзников среди левых партий, даже рискуя утратить поддержку правых. В результате возникло непонимание. Начальник штаба ставки генерал Алексеев в конце концов пожалел, что поддержал отречение Николая. Он пришел к собственным выводам, неблагоприятным для Родзянко; даже этот типичный старорежимный политик казался ему неискренним и подозрительным из-за его связей с людьми «слева». Родзянко тоже чувствовал, что ему будет трудно наладить политическое сотрудничество с Алексеевым. Но согласно военному кодексу во время отсутствия главнокомандующего этот пост автоматически занимал начальник генерального штаба; поэтому генерал Алексеев стал фактическим главой армии, а вскоре был утвержден в этом качестве официально. Временное правительство не согласилось с указом царя[17], который назначил своим преемником на этом посту великого князя Николая Николаевича; оно не могло бы этого сделать даже при всем желании. Наименее болезненным способом была замена Николая Николаевича генералом Алексеевым, поэтому главнокомандующим назначили именно последнего. Возникла парадоксальная ситуация: 19 марта более консервативный Временный комитет членов Государственной думы обратился к более радикальному Временному правительству с серьезным предупреждением. Изучив предыдущую деятельность Алексеева и его «неспособность понять текущий момент», комитет настойчиво советовал «освободить генерала Алексеева от должности главнокомандующего». 18 марта председатель комитета Родзянко писал председателю кабинета министров: