Великая Рыба

— Иди-иди, — подбодрил Данилевский. Настроение его было приподнятым, хотелось шутить и подтрунивать. — Майская уже ждет.

— Точно! — сказал кто-то. — Может быть, она специально тебя обсчитывает, чтоб приходил почаще?

— Майские деньги утаила Майская, — скаламбурил кто-то еще.

— Пусть она лучше всех вас так полюбит, — бросил Загребин, выходя из комнаты.

Пятница пролетела незаметно, и солнечным субботним утром Данилевский стоял на Московском проспекте, глядя, как пробегают мимо потоки машин. Вдруг раздался визг тормозов, и рядом с ним возник черный, слегка запыленный джип.

— А где же пассия? — выходя из машины, воскликнул Лосев.

Данилевский заметил, как напряглась на переднем сидении Лана.

— Сейчас должна подойти, — сказал он. — Она с дежурства едет.

— Договаривались же пораньше… — недовольно пробурчал Лосев. — Ну, подождем, что поделать.

Лана сквозь опущенное стекло посмотрела на Данилевского. Она заметно нервничала. Ей так хотелось что-то сказать, но она боялась в присутствии мужа выдать свое волнение. Данилевскому вновь стало немного жаль ее.

Наконец из подземного перехода показалась Ольга. Бледная, почти без макияжа, она казалась очень уставшей, но, увидав Данилевского, приветливо улыбнулась.

Лосев рассматривал ее с любопытством, как будто видел впервые. Лана тоже смерила Ольгу придирчиво оценивающим взглядом.

— Знакомься, Лана, — громко, чтобы перекричать шум несущихся мимо автомобилей, сказал Данилевский. — Это Оля. С Антоном вы уже знакомы.

Он отметил, что Лана так и осталась сидеть в машине, не пожелав для знакомства выйти. Через опущенное стекло она снова оценивающе посмотрела на Ольгу, затем кивнула и улыбнулась.

— Быстрее в машину, ребята, — скомандовал Лосев, — а то в пробку попадем. И так выезжаем позже, чем нужно.

Низкорослая Ольга с трудом забралась в джип и, устроившись на заднем сидении рядом с Данилевским, сказала:

— Извините, что опоздала. Ночью у меня был труп.

На мгновение в машине повисло неловкое молчание. Данилевский уже успел привыкнуть к ее циничным репликам — он знал, что это — всего лишь словесная бравада, что на самом деле она очень ответственно относится к своим пациентам. Но в присутствии Ланы ему стало немного стыдно за нее. Хотелось как-то сгладить ситуацию.

— Оля работает в реанимации, — пояснил Данилевский. — Так что не удивляйтесь ее выражениям, особенно после дежурства!

— А вы давно знакомы? — спросил Лосев. Лана продолжала молчать.

Данилевский несколько мгновений молчал, видимо подсчитывая месяцы, коих оказалось всего три, и наконец ответил:

— С начала этого года. Я уже, кажется, говорил, что Оля — моя невеста.

— Ого! — воскликнул Лосев. — Ну ты времени зря не теряешь! Молодец, друг!

Лана внезапно оживилась, будто до этого момента обдумывала, как поступить, и теперь вот придумала. Обернувшись, она, на удивление Данилевского, приветливо улыбнулась:

— Привет! Меня зовут Лана, я жена вот этого оболтуса. — Она показала на Лосева. — А ты, Данилевский, мог бы и сам как следует меня представить!

Голос ее был весел и дружелюбен.

Данилевский был весьма озадачен такой переменой настроения.

— Да там, на улице, шумно было, — парировал он.

— Это очень хорошо, — продолжала щебетать Лана, — что вы решили пожениться. Мы с Данилевским знакомы лет сто и, поверьте, очень переживали за него. Вы просто обязаны сделать его счастливым!

— Когда мы приедем, вы увидите, насколько великолепен мой катер, — перебил жену Лосев. Ему совсем не доставляло удовольствия то, что о нем позабыли.

Разговор переключился на заданную Лосевым тему. Он с упоением рассказывал, как выбирал, как покупал свою посудину, через каждое слово вставляя восторженные эпитеты. Утомившаяся за сутки работы Ольга задремала, да и Лана начала позевывать. Джип Лосева, «поджимая» и обгоняя более маленькие машины, весело несся по залитой солнцем дороге вглубь Ленинградской области.

Через час езды они выехали к небольшому досчатому причалу на берегу реки. К вздымающимся из воды поржавевшим металлическим столбикам были пришвартованы лодки самых разных мастей — прогулочные, как в городских парках, с гладкими зелеными бортами, и старые плоскодонные, неокрашенные доски которых от времени потемнели. Там были и металлические посудины, больше походившие на плавучие тазы, нежели на весельные суда.

— Ну, сони, подъём! Приехали! — крикнул Лосев.

Выйдя из машины, он бодро зашагал к находившимся поодаль зарослям ивы. Приглядевшись, Данилевский заметил, что в зеленых ветвях прячется импровизированный эллинг. Тем временем Лана достала из багажника мешок с бутербродами и огромную бутыль колы. Глотнув газированной жидкости, Данилевский пошел помогать Лосеву. Женщины остались вдвоем.

— Пока они возятся, мы перекусим, — расстилая на капоте автомобиля полотенце, заговорщицки подмигнула Лана. — Небось проголодалась после работы?

— Это точно, — улыбнулась Ольга и надкусила предложенный бутерброд. — Лана, у тебя имя интересное. А как будет полностью?

— Светлана.

— Надо же, как необычно! Обычно Светлан Светами зовут.