Великая Рыба

Наблюдая, как Ольга сидя подпрыгивает на застеленном шелковым покрывалом ложе, Данилевский вдруг ощутил, что это совсем чужая ему женщина. Своя же, родная и любимая, стоит рядом с ним. И как могла произойти такая путаница?.. Он опять встретился с Ланой взглядом. Ну конечно, она специально привела его сюда, чтобы пробудить дорогие ему воспоминания. Будто хотела сказать: «Ты помнишь?.. Одумайся, пока не поздно…»

Тут появился Лосев.

— Кажется, мясо готово, — несмело сказал он. — Посмотри сама.

— Ничего нельзя доверить, — вздохнула Лана и удалилась в сторону кухни.

Потом всех пригласили к обеденному столу — «пока не остыло». Квартира наполнялась несравненным ароматом жареной свинины. На белой скатерти уже стояли широкие тарелки, высились фужеры с витыми ножками, а в центре стола, в глубокой фарфоровой миске пестрел краснотой и зеленью овощной салат.

Данилевский наблюдал, как изящно Лана с помощью вилочки и ножа отрезает мясные кусочки, и как неуклюже это делает Ольга. Лосев поступил проще — ел мясо руками, придерживая его за косточку. Жир капал вниз, и он то и дело облизывал пальцы. Лана бросала на мужа гневные взгляды, но вслух не ругалась.

— Хорошее мясо — свинина, — пережевывая еду, сказал Лосев. — Его невозможно испортить.

Данилевский от души возмутился:

— Скажи лучше, что Лана прекрасно готовит!

— Ну, я тоже участвовал, — возразил тот, слизывая стекающий с пальца жир. — Сколько времени у плиты просидел!

Когда мясо было съедено, Лана пошла ставить чайник, а Данилевский попросился на перекур. Он знал, что в этой квартире не курят, и, получив от Лосева пепельницу, вышел на лестничную площадку. Ольга хотела было присоединиться, но была отправлена помогать хозяйке.

От сигареты осталась всего половинка, когда к нему вышла Лана. На душе стало светло — будто лучики солнца заиграли вокруг, озаряя грязные ступеньки старой петербургской лестницы.

— Где Ольга? — спросил Данилевский.

— Антон ей компьютерные игры показывает. Данте, вы действительно подали заявление в ЗАГС?

— Да.

Затяжка. Клубы голубого дыма заволокли лицо Данилевского.

— Данте, ты… любишь ее?

Он молча посмотрел на Лану, пытаясь найти нужные слова. Да и как их подобрать? Сказать «да» — и месть восторжествует, но что же случится дальше? Сказать «нет»? Данилевский все больше чувствовал себя запутавшимся.

Уловив паузу, Лана сказала:

— Она не любит тебя.

— С чего ты взяла?

— Она сама мне сказала. Данте, миленький, не делай ошибки, — тихо произнесла Лана. — Посмотри, как она относится к тебе, хотя бы на примере квартиры! Её уже не устраивает твой диван, что ж будет дальше? Она в своих планах всю твою жизнь перекроила по-своему, еще до свадьбы! Ты знаешь, о чем она меня попросила тогда, на речке?

— И о чем же, интересно?

— Составить дизайн интерьера для твоей квартиры! Она после свадьбы хочет сделать у тебя ремонт! Ты знал о этом? Вы это обсуждали?

— Не-ет, — удивленно протянул Данилевский. Это и правда было для него новостью, и в душе возник ропот. Ремонт он считал стихийным бедствием, да и менять своё жилище до неузнаваемости тоже не очень хотелось.

Лана торжествовала.

— Смотри, эта женщина уже сейчас знает, где и что надо сменить, — горячо продолжала она. — Твоя невеста демонстрирует собственничество, будто вы уже десять лет женаты! А ведь это только начало… Опомнись!

Данилевский закурил новую сигарету и, внимательно посмотрев на Лану, произнес:

— И это говоришь ты, изменившая мне?

Она молчала — смущенно, подавленно и удивленно одновременно.

— Я звонил тебе, — продолжал Данилевский, — а этот… тип подошел к телефону. Как ты могла? Я все могу тебе простить, но только не измену.

Схватив его за руку, Лана подняла на него полные раскаяния глаза:

— Данте, милый, единственный мой! Прости меня, я полная дура! Я совершила ужасную ошибку, но это не повод портить тебе свою судьбу. Ты собрался связать с Ольгой жизнь, понимаешь — всю свою жизнь!

Данилевский всё больше терялся. А ведь Лана была права… Он вспомнил все критические замечания Ольги. Ему казалось, что это обычный этап так называемой «притирки», но… Но вдруг можно по-другому?

Он посмотрел на изящную и такую красивую Лану и вдруг почувствовал, что категорически не хочет ее терять.

— Если ты снова будешь со мной, свадьбы не состоится, — сказал Данилевский.

Обида на измену вдруг куда-то ушла, как будто это случилось в какой-то другой жизни и совсем не с ними.

— Буду, — прошептала Лана, и губы их слились в поцелуе.

Этажом ниже послышались шаги. По лестнице поднималась рыжая веснушчатая девица. Проходя мимо целующихся, она замедлила шаг и принялась бесцеремонно их рассматривать. Но они ничего не замечали…