Великая Рыба

— Не знаю, получится ли у меня во вторник, — продолжала Лана. — Я думала, мы встретимся в выходные — Антон как раз в субботу идет в сауну, у них там корпоративный мальчишник.

Повисло молчание. «Да пропади он пропадом, этот Антон, — начал злиться Данилевский. — Какое мне дело, куда он идет и чем занимается?» Вслух же он мягко сказал:

— В субботу мы обязательно встретимся, договорились? Я тебе таких блюд наготовлю — пальчики оближешь!

— Ну хорошо, — кокетливо согласилась Лана, — я уверена, будет вкусно!

— Еще как вкусно, — шепнул Данилевский, намекая не только на еду, и Лана радостно засмеялась. — Итак, с субботой мы решили, но, может быть, еще и во вторник, а?

— Антоша… ой, прости!.. Данте! Я подумаю, хорошо? — попыталась она смягчить оговорку, но тут же быстро прошептала: — Все, Антон идет! Пока!

Короткие гудки.

Настроение на нуле.

Она обмолвилась. Назвала его чужим именем. Именем своего мужа — человека, которому с ним изменяет. С которым живет бок о бок и каждую ночь спит в одной постели.

«Господи, как же погано на душе!» — в сердцах подумал Данилевский. Из радиоприемника доносилась композиция «Дорога в ад».

На следующий день, отпросившись с работы, Данилевский заехал к Алле в институт за вещами для тещи. Ему пришлось дождаться перерыва, так как попал он во время самого разгара заседания. Бывшая жена выглядела радостной и возбужденной — очевидно, защита диссертанта шла хорошо, а может быть, в предвкушение грядущего банкета. Она передала Данилевскому полиэтиленовый пакет, туго набитый какими-то вещами, и протянула двухсотрублевую купюру.

— Дашь деньги врачу, — напутствовала Алла. — Ты же знаешь, они без денег делать ничего не будут, бросят человека помирать, не подойдут даже.

«Вообще-то — не знаю, не доводилось», — раздраженно подумал Данилевский.

— Может, ты преувеличиваешь?

— Да ты что, какое преувеличение! Об этом все вокруг говорят. Вчера дала сотню, но сегодня другая смена. Они меняются каждый день.

— И что, ты каждый день будешь деньги носить? — с сомнением спросил Данилевский.

— Ну, — засомневалась Алла, — по крайней мере на первых порах, пока она в реанимации. Знаешь, первые три дня самые опасные, нужен глаз да глаз.

Как же она уверенно говорит, как будто сама — медик. Данилевского коробило всякий раз, когда Алла безапелляционно рассуждала о вещах, о которых имела лишь поверхностное представление.

— И откуда ты знаешь про три дня?

— Врач сказал. Ну все, мне пора, — неожиданно оборвала разговор Алла и упорхнула обратно в зал. «Глубоко научный человек», — с сарказмом подумал Данилевский и поехал в клинику.

Больницу он нашел без труда, зато в поисках реанимации пришлось поплутать. Казалось, это здание построили специально для того, чтобы путаться в его коридорах.

Наконец искомое место было найдено. Данилевский робко постучал в белую дверь с надписью «Кардиологическая реанимация», но ответа не было. Подождав еще минут пять, он решил было зайти без приглашения, но тяжелая дверь внезапно с треском распахнулась, и оттуда, одетая в ночную сорочку, в повязанном на голову шерстяном платке выскочила его теща. Женщина, не обращая внимание ни на что вокруг, решительно зашагала прочь.

— Маргарита Семеновна, — окликнул ее Данилевский, — Алла просила…

Но, никого и ничего не замечая, теща мчалась вдаль по коридору. Следом за ней из реанимации выбежали три девушки в хирургических костюмах. В авангарде была самая молодая на вид, ростом едва ли достигавшая Данилевскому до подбородка, с курносым носиком и собранными на затылке русыми волосами. Две другие, повыше и покрупнее ее, бросились Маргарите Семеновне наперерез и, схватив ее за руки, попытались увести обратно. Но та легко отшвырнула медсестер, будто это были не люди, а вцепившиеся в нее невесомые зверьки. Девушки остановились в нерешительности, боясь вновь подойти к пациентке. Курносая блондинка, напротив, ринулась вдогонку Маргарите Семеновне и, поравнявшись с ней, преградила ей путь.

— Куда Вы идете? — спросила девушка.

— На Красную Площадь, — буркнула Маргарита Семеновна. — Мне надо на троллейбусную остановку!

«Вот это да, — ошеломленно подумал Данилевский. — Она забыла, что находится в Питере?»

Но девушка-медработник не растерялась.

— Вы не туда направляетесь, — уверенно заявила она. — Красная площадь находится совсем в другой стороне!

В глазах Маргариты Семеновны мелькнула искорка разума. Она остановилась и выжидательно посмотрела на собеседницу.

— Красная площадь находится во-он там, — продолжала та, указывая на реанимацию. — Позвольте я Вас провожу?

К удивлению Данилевского, пациентка позволила взять себя под руку и довести до белой двери.

— Сейчас мы придем прямо на остановку, — приговаривала при этом маленькая девушка, не забывая подавать коллегам какие-то знаки. Те, видимо, отлично ее понимая, кивнули и бесшумно проскользнули обратно в реанимацию.