Великая шахматная доска

Дело объединения Европы все в большей мере поддерживается бюрократической энергией, порождаемой большим организационным аппаратом, созданным Европейским сообществом и его преемником — Европейским Союзом. Идея объединения все еще пользуется значительной народной поддержкой, но ее популярность падает; в этой идее отсутствуют энтузиазм и понимание важности цели. Вообще, современная Западная Европа производит впечатление попавшей в затруднительное положение, не имеющей цели, хотя и благополучной, но неспокойной в социальном плане группы обществ, не принимающих участия в реализации каких-либо более крупных идей. Европейское объединение все больше представляет собой процесс, а не цель.

И все же политические элиты двух ведущих европейских стран — Франции и Германии — остаются в основном преданными делу создания и определения такой Европы, которая может стать действительно Европой. Таким образом, именно они являются главными архитекторами Европы. Работая вместе, они смогут создать Европу, достойную ее прошлого и ее потенциала. Однако у каждой стороны существуют свои собственные, в чем-то отличные от других представления и планы, и ни одна из сторон не является настолько сильной, чтобы добиться своего.

Это положение предоставляет Соединенным Штатам особую возможность для решительного вмешательства. Оно делает необходимым американское участие в деле объединения Европы, поскольку в противном случае процесс объединения может приостановиться и постепенно даже пойти вспять. Однако любое эффективное американское участие в строительстве Европы должно определяться четкими представлениями со стороны Америки относительно того, какая Европа для нее предпочтительнее и какую она готова поддерживать — Европу в качестве равного партнера или младшего союзника, а также определиться относительно возможных размеров как Европейского Союза, так и НАТО. Это также потребует осторожного регулирования деятельности этих двух основных архитекторов Европы.

Величие и искупление

Франция стремится вновь олицетворять собой Европу; Германия надеется на искупление с помощью Европы. Эти различные мотивировки играют важную роль в объяснении и определении сущности альтернативных проектов Франции и Германии для Европы.

Для Франции Европа является способом вернуть былое величие. Еще до начала второй мировой войны серьезные французские исследователи международных отношений были обеспокоены постепенным снижением центральной роли Европы в мировых делах. За несколько десятилетий холодной войны эта обеспокоенность превратилась в недовольство «англосаксонским» господством над Западом, не говоря уже о презрении к связанной с этим «американизации» западной культуры. Создание подлинной Европы, по словам Шарля де Голля, «от Атлантики до Урала» должно было исправить это прискорбное положение вещей. И поскольку во главе такой Европы стоял бы Париж, это в то же время вернуло бы Франции величие, которое, с точки зрения французов, по-прежнему является особым предназначением их нации.

Для Германии приверженность Европе является основой национального искупления, в то время как тесная связь с Америкой необходима для ее безопасности. Следовательно, вариант более независимой от Америки Европы не может быть осуществлен. Германия придерживается формулы: «искупление + безопасность = Европа + Америка». Этой формулой определяются позиция и политика Германии; при этом Германия одновременно становится истинно добропорядочным гражданином Европы и основным европейским сторонником Америки.

В своей горячей приверженности единой Европе Германия видит историческое очищение, возрождение морального и политического доверия к себе. Искупая свои грехи с помощью Европы, Германия восстанавливает свое величие, беря на себя миссию, которая не вызовет в Европе непроизвольного возмущения и страха. Если немцы будут стремиться к осуществлению национальных интересов Германии, они рискуют отдалиться от остальных европейцев; если немцы будут добиваться осуществления общеевропейских интересов, они заслужат поддержку и уважение Европы.

Франция была верным, преданным и решительным союзником в отношении ключевых вопросов холодной войны. В решающие моменты она стояла плечом к плечу с Америкой. И во время двух блокад Берлина, и во время кубинского ракетного кризиса[9] не было никаких сомнений в непоколебимости Франции. Но поддержка, оказываемая Францией НАТО, в некоторой степени умерялась из-за желания Франции одновременно утвердить свою политическую самобытность и сохранить для себя существенную свободу действий, особенно в вопросах, относящихся к положению Франции в мире или к будущему Европы.