Великая шахматная доска

Для Франции сокращение политического влияния вызвало несколько политических последствий. Франции нужно было каким-то образом вновь добиться большего влияния в НАТО (от участия в которой она в значительной степени воздерживалась в знак протеста против господства США), в то же время компенсируя свою относительную слабость более масштабными дипломатическими маневрами. Возвращение в НАТО могло бы позволить Франции оказывать большее влияние на Америку; имеющие место время от времени заигрывания с Москвой или Лондоном могли бы вызвать давление извне как на Америку, так и на Германию.

В результате этого, следуя скорее своей политике маневра, а не вызова, Франция вернулась в командную структуру НАТО. К 1994 году Франция снова стала фактическим активным участником процессов принятия решений в политической и военной сфере; к концу 1995 года министры иностранных дел и обороны Франции вновь стали регулярно присутствовать на заседаниях НАТО. Но небескорыстно: став полноправными членами альянса, они вновь заявили о своей решимости реформировать его структуру, чтобы добиться большего равновесия между его американским руководством и европейскими участниками. Они хотели, чтобы коллективный европейский элемент занимал более активную позицию и играл более значительную роль. Как заявил министр иностранных дел Франции Эрве де Шаретт в своей речи от 8 апреля 1996 г., «для Франции главной целью (восстановления партнерских отношений) является заслуживающее доверия и очевидное в политическом плане самоутверждение в альянсе как европейского государства».

В то же время Париж был вполне готов тактически использовать свои традиционные связи с Россией, чтобы сдерживать европейскую политику Америки и возродить, когда это будет целесообразно, давнее согласие между Францией и Великобританией, чтобы компенсировать возрастание роли Германии в Европе. Министр иностранных дел Франции сказал об этом почти открытым текстом в августе 1996 года, заявив, что, «если Франция хочет играть роль на международном уровне, ей выгодно существование сильной России и оказание ей помощи в повторном самоутверждении в качестве сильной державы», и подтолкнув российского министра иностранных дел ответить, что «из всех мировых лидеров у французских руководителей самый конструктивный подход к взаимоотношениям с Россией».[11]

Изначально вялая поддержка Францией расширения НАТО на восток — по сути едва подавляемый скептицизм по поводу его желательности — таким образом явилась в некотором смысле тактикой, имеющей целью усилить влияние Франции в отношениях с Соединенными Штатами. Именно потому, что Америка и Германия были главными сторонниками расширения НАТО, Францию устраивало действовать осмотрительно, сдержанно, высказывать озабоченность возможным влиянием этой инициативы на Россию и выступать в качестве самого чуткого европейского собеседника в отношениях с Москвой. Некоторым представителям Центральной Европы даже показалось, что Франция дала понять, что она не возражает против российской сферы влияния в Восточной Европе. Таким образом, разыгрывание российской карты не только послужило противовесом Америке и явственно показало Германии намерения Франции, но и усилило необходимость положительного рассмотрения Соединенными Штатами предложений Франции по реформированию НАТО.

В конечном счете расширение НАТО потребует единогласия среди 16 членов альянса. Париж знал, что его молчаливое согласие было не только крайне необходимо для достижения этого единогласия, но и что от Франции требовалась реальная поддержка, чтобы избежать обструкции других членов альянса. Поэтому Франция не скрывала намерения сделать свою поддержку расширения НАТО залогом конечного удовлетворения Соединенными Штатами стремления Франции изменить как баланс сил внутри альянса, так и основы его организации.