Великая смута. Конец Империи

Обратимся теперь к вопросу о вере, которую исповедовал Тамерлан. Сегодня считается, что Тамерлан был «ревностным мусульманином». Это мнение основано на том, что в арабских источниках он постоянно называется «правоверным». Однако само по себе это еще мало о чем говорит. Так, мы уже видели, что и Русь в мусульманских источниках того времени называлась «правоверной». Поэтому историки и не могут узнать Русь в ее арабских описаниях и вынуждены выдвинуть гипотезу о том, что арабы при тесных торговых отношениях с Русью ее «вообще не описывали».

Согласно нашей концепции, все дело в том, что формальный религиозный раскол между православием и мусульманством отнесен в скалигеровской хронологии слишком далеко в прошлое. На самом деле он произошел только в XV–XVII веках.

Конечно, религиозные разногласия начали накапливаться давно, но до формального раскола арабы вполне могли называть Русь «правоверной». Даже если и осуждали чуждые им Русские религиозные обычаи. Так что наименование Тамерлана в источниках того времени правоверным еще не значит, что он был мусульманином, а не православным.

Возникает еще один вопрос. Имело ли мусульманство во времена Тамерлана такой же вид, как и сегодня? Вообще говоря, это неясно. И скорее всего, неверно. Дело сильно осложняется тем, что время Тамерлана было как раз эпохой «великого раскола» XV века, когда Православная, Мусульманская (Несторианская) и Католическая (западная) Церкви только-только разделялись.

Поэтому не исключено, что мусульманские церковные обычаи в то время могли существенно отличаться от современных и быть весьма схожими с православными. Напомним, в частности, хорошо известный факт, что мусульманство образовалось из несторианского течения внутри Православной церкви. Вообще, история мусульманской Церкви не так проста, как многим кажется.

Во всяком случае, приводимые ниже факты показываю, что верно хотя бы одно из двух:

1) либо Тамерлан не был мусульманином;

2) либо мусульманские обычаи во времена Тамерлана сильно отличались от современных и больше напоминали христианские православные обычаи.

Вот, например, что писал современник Тамерлана Фоад Мецопский в своей книге «История Тимур-Ланка и его преемников» (перевод с древнеармянского. Баку, 1957). Конечно, мы имеем сегодня лишь ее редакцию XVI–XVII веков. Цитируем по перепечатке в [829].

«Некий муж, по имени Тимур-Ланка веры и толка предтечи антихриста Махмета, появился на востоке в городе Самарканде» [829], с. 357.

«Последовал приказ этого тирана (Тимура) взять всех женщин и детей, а остальных, как верующих христиан, и неверующих, сбросить с крепостной стены… Мугри, поднявшись на минарет в городе Беркри, пронзительным голосом стал кричать: „Салат амат“… Подумав, поганый Тимур спросил: „что это за крик?“ Приближенные ответили ему: „Настал день судилища и Иса (то есть Христос) воскреснет“… ТОТЧАС ЖЕ ТИМУР ПРИКАЗАЛ ПРЕКРАТИТЬ СБРАСЫВАНИЕ ЛЮДЕЙ СО СТЕНЫ И ОСВОБОДИТЬ ОСТАЛЬНЫХ» [829], с. 364.

«Он (Тимур) пошел в город Дамаск… и был уже близок к окрестностям Иерусалима… И пришли жены мусульманских учителей… и говорят ему: „Ты являешься падишахом этой страны и по воле бога пришел спросить с тех, которые отвергли божие приказание… в этом городе все злодеи и мужеложники, особенно же лживы муллы… вызови наших начальников, и мы в присутствии их подтвердим все“… И последовало его приказание (войскам): „…принесите мне 700 000 голов и соорудите из них 7 башен… А если кто скажет: я Иисуса (то есть „я христианин“ — Авт.), к нему не подойти“» [829], с. 368. То есть только христиан Тимур приказал не трогать!

Обратите внимание, как мусульманство и христианство перемешаны в описаниях Фомы Мецопского. В одном случае Тимур берет город, вроде бы полностью христианский, и приказывает казнить все его население. Похоже, что Тимур мусульманин. Хотя церкви в городе должны быть христианскими, крик отчаяния был поднят почему-то с минарета. Кричал мусульманин? Смысл слов, которые произносились с минарета, — чисто христианский. По крайней мере, именно так их понял Тимур и его приближенные. Слова эти произвели на него такое впечатление, какое они могли произвести только на христианина. Тимур не только прекращает казнь, но и освобождает пленников.

В итоге совершенно непонятно, кто же он — христианин или мусульманин. В другом случае жители мусульманского города приходят к Тимуру как к падишаху жаловаться на беззакония в городе. Следовательно, Тимур — мусульманин. Но когда разгневанный Тимур приказывает наказать население города, он строго запрещает трогать при этом христиан. Приказал истреблять только тех, кто не верит в Христа. Значит, он — христианин? Более того, оказывается, и среди арабских источников не было полного единодушия о том, какую веру исповедовал Тимур. Были и такие арабские авторы, которые считали его «неверным». Ж. Лянглэ в книге «Жизнь Тимура» (перевод с французского. Ташкент, 1980) пишет следующее: