Великая смута

Теперь уже не скоро народ на рожон полезет. Не от испуга, нет! За Родину, за волю, за честь русский человек готов свою жизнь положить, но нужен вождь. Те, кто машет руками с трибун, на верхотуре, — ряженые, фигуранты, хлюпики. Трудно определить их нутро, тем более партийную суть. На словах-то горазды. Выдают себя за друзей народа, на Библии клянутся, перед телекамерами и микрофонами выхваляются. Когда же доходит до дела — в решительный момент продаются администрации или толстосумам-олигархам.

Триллер продолжается. Политических дел повара вешают нам на уши уже не наспех сварганенную пропагандистскую лапшу, а вроде бы математически выверенную, снятую только что с файлов компьютеров точнейшую ложь. По нескольку раз на дню «независимые» спецслужбы замеряют общественные рейтинги: кого народ более других обожает? Любимчики одни и те же! Дежурные спецы, приставленные к электронным гадалкам, похожи на коверных фокусников: способны вытащить из колоды одного за другим четырех тузов одной масти.

Схожим образом проходят и выборы в разные госструктуры. Кто власти мил, тот и выигрывает. Не будем брать в расчет безумную эйфорию 1991-го года и особенно 1996-го, когда ЕБН чудом оказался на вершине пирамиды. Обратимся к статистике последнего времени, на региональном уровне. Сплошь и рядом выборы объявляются правомочными, ежели участвовало минимум 25 % электората. Жрецы Центризбиркома знают, что две трети граждан Отечества ни умом, ни сердцем не приемлют власть со всеми ее ветвями. В натуре имеем так называемый пассивный протест народа: голосуют ногами!

В высшем эшелоне выборы выигрывает кандидат (в президенты, губернаторы и т. д.), набравший лишь половину голосов, плюс один голос. Значит, на вершину властной пирамиды взбирается не общий любимец нации, а выдвиженец, представляющий интересы всего-навсего четырех-пяти процентов электората. В основном это лица получающие какие-то подачки от власти, либо заблудшие «серые овечки», по недомыслию оказавшиеся в одной компании с хищниками, их чадами и верными служками, которых в царских дворах называют свитой.

На днях радиостанция «Эхо Москвы» (оная не скрывает своей ненависти к совкам и к свергнутому советскому режиму) обратилась к своей пастве отнюдь не с праздным, затаенно коварным вопросом: «Доверяете ли вы нынешней власти?» Через пять минут высокоточный компьютер доложил: «Да» ответило восемь процентов респондентов, «нет» сказали 92 процента дозвонившихся. И вся любовь!

Много-много накопилось у народа вопросов к властьпридержащим. Чаще всего люди спрашивают друг друга: куда запропастились несметные рублевые и золотовалютные запасы, которые советское государство копило на черный день? Где заводы, фабрики, сказочные здравницы, построенные недотепами-совками на зависть матерым капиталистам преуспевающих стран? Что стало с нашими ваучерами? (Я лично спрашиваю, где мой приватизационный чек на 10000 рублей за номером 07 20024444, который я вложил в развитие производства Волжского автозавода в Тольятти? Один рыжий обещал на дивиденды с акций аж две новенькие, тепленькие, только что с конвейера «Волги», по сей день не получил ни гроша.) И эти наглецы напропалую хают советскую власть!

Денежные вопросы нынче, пожалуй, самые жгучие. Диву даешься, как мы существовали при бюджете в 30 миллиардов долларов, из коих уходила треть на оплату царских долгов парижскому и английскому банкам? Наша соседка Финляндия имела куда больше при трехмиллионном населении, и то считала свое экономическое состояние кризисным. Как же наше-то определить? Там и сям слышно: «Держимся на плаву». Это ж положение утопающих, оказавшихся во время бури, после шторма и кораблекрушения среди обломков судна своего. Единственное, на что в такой ситуации приходится уповать — на помощь протянутой руки с неба.

Знайте же, братья и сестры, не будет нам никакой руки. Ибо случившаяся в море житейском — дело отнюдь не сил небесных, а творение рук человеческих. Потому-то и надеяться надо лишь на самих себя.

Затесался я недавно в компанию тусующихся интеллектуалов, которые в презренное советское прошлое ходили с фигою в кармане. Теперь же в этом кружке инакомыслящих искренний восторг вызвала ненароком сорвавшаяся с уст одного шалопая острота: «Эх, обновить бы нашу жизнь! Да так, чтоб незаметно вернулось все старое».

Нечаянно пришел на память обрывок беседы с лядовенским мудрецом, бадей Котосом. В какой-то момент, казалось, безо всякой связи с текущим разговором о делах хозяйственных и о житейском, он обронил:

— Политическую кампанию, как видно мы проиграем. Отвоевывать упущенное придется уже внукам. Или правнукам.

— А внуки-то большие?

— Девять годков и семь. Вот и считай.

Мне показалось, старик бредит. Над куполом московского Кремля еще трепыхался красный флаг. Накануне в Лядовенах заседал колхозный партком с традиционной повесткой дня: как ловчее, без потерь собрать выращенный урожай. А тут бадя Михай гнул свое: