Великая смута

— Мне кажется, что власть заодно с ворюгами.

В ответ спокойно было сказано:

— Не просто заодно, находится в порочном сговоре. Не зря уже открыто говорят об организованной преступности. Это вам не базарные жулики-мазурики. На авансцену жизни вышли матерые хищники, образованные финансовые воротилы. В советское время, разумеется, ничего подобного не было. Все это пришло к нам из хваленого капиталистического рая: буйным цветом распустилось на незагаженной советской почве.

В полутемном закутке враз смолкли праздные разговоры. Жалобщики стали подтягиваться к нашему уголку. Кто-то незлобиво вякнул:

— Странно все это слышать.

Сергей Сергеевич сочувственно глянул на подавшего реплику.

— Хищникам наглости не занимать. И бояться нечего. Ведь работают они под патронажем государства.

— Под патронажем государства. Вы отдаете отчет своим речам? Это же крамола, — упорствовал все тот же оппонент.

— Да, отдаю отчет, товарищ. Кроме двадцатилетнего стажа пребывания в стенах МИДа, в настоящее время являюсь профессором международного права. Так что знаю, что говорю. Все центральные учреждения нашей столицы наводнены спецами-консультантами из США, Германии. Особенно их много в Госимуществе, у Чубайса, а также в Минфине. Они учат нас жить по своим инструкциям. А нашу госсобственность пустили по кругу, делят на манер детской считалки: «Тому дать, другому дать, третьему голову сломать». Ну а кто собственность делит, тот и себя не забывает. Глядишь, через пару годков заморские деляги сами станут владельцами наших заводов, шахт, газет, пароходов, ТВ-каналов. Мы же будем у них батрачить, бегать на побегушках.

В коридорчике по углам снова загомонили. Первой голос подала убогого обличья дама со школьным портфельчиком, битком набитом бумагами.

— То, что вы изволили нам доложить, уважаемый профессор, похоже на правду, — после паузы добавила: — Но лучше бы ее не знать.

— Да, мадам, это горькая правда. Но будь моя власть, за подобные дела надо к стенке ставить.

Стоявший поодаль хлыщеватого вида то ли истец, то ли адвокат, язвительно изрек:

— Вы, похоже, коммунист?

Не повышая голоса, профессор обронил:

— Я демократ. Но демократ настоящий, а не поддельный.

Через год и три месяца пришла повестка: «В суде слушается дело о взыскании с ЛЛД-банка причитающихся вам денег».

Бежал в знакомый особняк будто на свидание к любимой. Явился. Сижу с ясным взором. Судья пригласила в отдельный кабинет и торжественно вручила исполнительный лист: «Взыскать с банка в пользу истца 17 939 600 рублей». Это с процентами за умышленную просрочку. Победа! Я миллионер. На эти деньжищи можно было сделать десяток операций, как у меня.

Будто на крыльях поднялся на второй этаж. Кабинет судебного исполнителя. Молодая женщина в зеленоватом мундире, с капитанскими погонами. Бросив взор на исполнительный лист, сказала:

— Поздравляю, но прежде все же узнайте насчет платежеспособности ответчика.

Полтора года разыскивал жульническую компанию. Обнаружил на Крутицком валу, в занюханном строении, 4. Вход стерегли четыре десантника, вооруженные кинжалами и короткоствольными автоматами Калашникова.

— Приема нет!

— Когда будет?

— Вопрос не к нам. Освободите помещение.

Глухо захлопнулась дверь. За спиной по-тюремному клацнули запоры.

Тогда пошел я в обход.

В редакции газеты, где я трудился, нашлась пуленепробиваемая папка из прессованного картона с шелковыми завязками. Выпросил у начальства неоплаченный отпуск и на собственный риск ввязался в журналистское расследование.

Перво-наперво расшифровал загадочную аббревиатуру ЛЛД. Хозяева этого КБ представлялись демоническими персонами, равные Мидасу или Крезу. На самом деле оказались москвичи, братья-близнецы Ларины, выпускники института инженеров транспорта. Михаил Леонидович явился на свет на пять минут раньше брата, потому везде и всюду верховодил. Несколько лет кряду был секретарем институтского комитета ВЛКСМ. После учебы в МИИТе поступил в аспирантуру, работал в лаборатории. Неоднократно возглавлял студенческий стройотряд. На чем и проштрафился, вляпался в темное дело. На счастье, подоспел великий содом под названием перестройка. Новой власти как раз и требовались верткие хитрованы, падкие на дурные деньги.

Подался Миша в предприниматели. С братом основал фамильный торговый дом по перепродаже видеопродукции и подержанных авто. Параллельно издавали для высшего света скабрезный журнальчик «Элита». Еще держали частную конюшню, а также картинную галерею.

Имели журчащий денежный ручеек, хотелось большего. На Лариных вышел человек из свиты Президента РФ с заманчивой идеей: основать частный банк. Работа с денежной массой считалась занятием не только прибыльным, но и патриотическим. По оценкам экспертов, на руках у «совков» еще имелось 14–15 триллионов «деревянных» рублей. «Взять эти деньги — наша первейшая задача!» — звучало почти по-ленински, но с хищническим подтекстом. На языке новых стратегов это называлось: экономическая стериализация и финансовая стабилизация общества.