Великая смута

Народ же наш в массе своей памятлив: себе на уме! Да и вряд ли в какой-либо стране сыщется гомо сапиенс, который играючи бросит в прорву свои честные, политые потом и кровью свои жалкие грошенята, ежели только это не полный дурак, не блаженный схимник.

ВА-БАНК

Откроюсь: при социализме жил я не богато и не бедно. За рублем не гонялся. Капитала не скопил. Не возвел палат каменных. Основное богатство — книги. Они занимают половину пространства малометражной квартирки.

Однако кое-какие накопления имел. На 31 декабря девяносто первого года собралась в Сбербанке весомая по тому времени сумма: 3125 рублей с копейками. Этих «бабок» пенсионеру хватило бы на пяток лет безбедного существования.

Обстоятельства вдруг круто переменились: запахло капитализмом. В роковую новогоднюю ночь новоявленный премьер Егор Гайдар совершил умопомрачительный трюк. Обычно иллюзионисты на глазах почтенной публики превращают нечто малозначительное во что-то существенное. Например, простую воду в вино, речную гальку в драгоценный жемчуг, туалетную бумагу — в доллары. Лучезарный Гайдар превзошел всех и вся. Трудовые накопления честного люда (несколько годовых госбюджетов) обратил в мусор.

После взмаха государственным жезлом моя денежная наличность в один миг сжалась до трех рублей 12 копеек. Это было похоже на то, как если бы у запоздалого прохожего в темном закоулке громила конфисковал бумажник и вывернул бы карманы. Тут же разбой был средь бела дня, на виду у всех, в присутствии прокуроров и милиционеров. Пострадало свыше ста миллионов граждан на одной только российской стороне. И еще как бы не столько же или даже больше за ее пределами.

Вот цирк, так цирк!

Очухавшись от шока, смельчаки ринулись в Сбербанки. Я тоже сунулся в заветное окошко. Стал горячиться. На шум явилась заведующая. Отвела меня в сторонку, доверительно сказала:

— Не обессудьте. Мы ведь действуем в полном соответствии с постановлением правительства.

При этом назвала какой-то номер. Да я запамятовал.

Два года не подпускали меня к арестованному вкладу. Говорили: за-мо-ро-жено! Когда же допустили, счет мой опять трансформировался. Теперь на мой вклад можно было свободно — без всякой очереди! — купить полтора кило вареной колбасы. Да-да, той самой легендарной «отдельной», стоившей при социализме 2 р. 30 коп. за кило. Теперь это кажется сказочным. Но ведь было-было! Не хочется, право, старое ворошить, поневоле вспоминается.

Ничто в наше время не происходит случайно. Любая государственного уровня акция имеет властный, так сказать, импульс. Сразу после августовского переворота, словно поганки на фекальных полях после «слепого» дождя, высыпали коммерческие банки-паразиты. По одним сведениям было около 900, по другим — более тысячи. Стояла перед ними задача стратегическая: выманить у доверчивых граждан последние накопления, так называемую наличку. После замороженных в Сбербанках вкладов сделать это было нелегко и непросто. Кремлевские пройдохи придумали схему-заморочку. Смысл оной заключался в следующем: соблазнить доверчивых «совков» баснословными дивидендами.

Неблаговидную — подлую — роль при этом сыграли СМИ. Газеты, радио, ТВ обрушили на головы незадачливой публики разнузданную рекламу. Героем нового времени стал шулер Леня Голубков, загримированный под обаятельного простачка-везунчика. Свой головокружительный бизнес начал он с того, что отнес в комиссионный магазин последние джинсы. На вырученные деньги приобрел 33 билета МММ. Через неделю их стоимость поднялась на 18 процентов. Голубков снова побежал в тот же банк, присовокупив денежки, взятые под процент у бабушки-соседки. Капитал утроился. Так и носился малый, как челнок, туда-сюда. К концу года Голубков стал миллионером. Даже более того.

Я выбрал для себя ЛЛД-банк. Не из жадности, нет. Крайняя нужда заставила. Предстояла сложная, дорогостоящая операция с применением имплантанта. Для чего требовалась наличность: один миллион и 200 тысяч (деноминированных) рублей. К заначке присовокупил отпускные и открыл счет в ЛЛД-банке, гарантировавший вкладчику 350 % годового дохода.

День в день явился к знакомому подъезду за получением возросшего капитала. А тут тишина и мерзость запустения. Тетенька со шваброй сердито сказала:

— Не путайся, дурачок, под ногами. Банкиры твои уже месяц как слиняли вместе с мешками денег.

Новую резиденцию искал по всей Москве. Едва на след нападу, они деру. Озверев, пошел в суд с иском. Судья г-жа Севостьянова, пряча взор, молвила:

— Бросьте свое заявление псу под хвост. Все равно ничего не добьетесь. У них двойная крыша.

Я упорствовал, умолял, грозился. Восемь месяцев спустя иск зарегистрировали. Рассматривать же не торопились. На хождения и сидения (в приемных, коридорах властных структур) потерял более трехсот человеко-часов. Зато чего только не насмотрелся, не наслушался.

В очереди подружился с Сергеем Сергеевичем, вкладчиком «Чара-банк». Товарищ оказался докой в финансовых вопросах. Да и я к тому времени тоже кое-что уже смыслил. В минуту откровенности и уныния высказал выстраданную мысль: