Великая тайна Фархелема

— Я же говорил: злая шутка, — ответил Итагаро. — Как над новым человеком в школе, в армии, на заводе, в институте: что-то не так поймёт, сделает — а всем смешно. Даже где от шутки недалеко до трагедии… И чуть ли не у всех народов и рас — кроме нашей… Каково при переездах: каждый раз новая школа, и — такое начало? Если не особорежимник — но и стал я им не сразу!. А насмотрелся аварий из-за этого — не удивляйтесь, что мало рассказываю. Все годы — сплошная цепь расследований несчастных случаев. Кто-то соврал о значении технического термина, «под секретом» поведал, как можно нарушить какую инструкцию, результат — кровь, пламя, трупы. Сколько я этого видел…

— Но и я видел там в огромном, больше обычного, унитазе какой-то мешок, — продолжал Минакри. — И говорили они это даже в испуге, на шутку похоже не было. И ещё видел на них цепи, кандалы, ошейники, рясы, сшитые так, что непонятно, как их надеть и как в них ходить, и что-то вроде перекошенных военных шлемов, затрудняющих обзор… Поклонятся страшным уродливым статуям, символизирующим, как я понял, человеческие пороки, хотя тоже непонятно: неужели по их вере человек так низок, что и порокам надо поклоняться? И туда меня отправил не кто-нибудь — полиция лоруанского государства! Не подумав, что я слабо знаю сам язык, не говоря о вере и обычаях! Несколько дней я делал вид, что участвую в церемониях — совершенно без понятия, что к чему, с одной мыслью: как вырваться оттуда? — Минакри едва не сорвался на крик, но овладел собой. — И когда на девятый день настоятель зачем-то вызвал меня к себе, запер дверь изнутри и стал снимать с себя всю одежду — я тоже не знал, что делать. А тут ещё кто-то постучал в дверь, он, набросив рясу на голое тело, пошёл открывать, они долго говорили — а я всё ждал… А знаете же, как стыдливы дмугильцы насчёт одежды! И что я должен был делать: тоже раздеваться, или как? А если да — насколько и зачем?.. И наконец со мной случился какой-то шок — не помню, что было дальше… Потом уже кто-то остановил меня в коридоре, и что-то спрашивал через другого монаха как переводчика — а то сам и по-лоруански понимал слабо. В общем, я понял: кто-то оглушил настоятеля ударом сзади, сорвал с него рясу, побежал к «святому» унитазу, и так заткнул рясой трубу, что весь «ад» затопило — вот и выясняют, кто это мог быть…

— Какой «ад»? — Джантару показалось: уж тут он наверняка ослышался.