Великая тайна Фархелема

— Должно быть иное объяснение, каким образом пустыня остаётся такой сухой полмиллиарда лет, — продолжал Талир. — А нам будто лишь внушают: не ищите там ничего! И это на фоне разговоров о нехватке ресурсов, грядущем крахе цивилизации…

— Да, а — как насчёт ресурсов самой экспедиции? — вдруг спросила Фиар. — В смысле — продовольственных? Если там на месте их нечем пополнить — надо было иметь с собой на всё время? И сколько это по весу? Какой груз продовольствия должен был нести дирижабль? И сколько нёс вертолёт в каждом рейсе на поверхность? А тут, между прочим, и о рейсах на борт дирижабля и обратно — не сказано! Будто только перелетали там с места на место…

— Но у них были сублимированные продукты… — не совсем уверенно напомнил Лартаяу.

— Так и вопрос: а разводить чем? В самой сухой пустыне на планете! Хотя вряд ли не было и устройств для конденсации атмосферной влаги — но они годятся для обычных пустынь, а там… Или сразу взяли и запас воды на всё время?

— Но сразу и не знали, что там такая сухая пустыня… — ещё более неуверенно ответил Лартаяу. — Правда, потом это не стало препятствием… Действительно, как же это? — он обвёл взглядом комнату, переглядываясь со всеми. — И нигде не говорится, как было на практике…

— Верно… — Итагаро тоже обвёл комнату взглядом. — Начнёшь искать — никаких конкретных подробностей. Вот и в компьютерном архиве — самый минимум информации, по ней не представишь, как было. И как подобрано: кто удовлетворён существующей версией — получит её подтверждение; кто хочет знать подробности — ничего не найдёт… И что там осталось — о самой катастрофе?

— Тоже самый минимум, — Минакри поднял последний лист. — Перечисление членов комиссии по расследованию со всеми титулами, и вывод: «…При попытке ввести в ангарный отсек дирижабля перегруженный вертолёт…» А чем перегруженный — не сказано. Геологическими образцами, что ли? «…произошло неожиданно резкое снижение дирижабля, которое не удалось скомпенсировать сбросом балласта. Затем под тяжестью вертолёта произошёл разрыв каркаса и оболочки, повлекший за собой взрыв газовой ёмкости и падение обломков с большой высоты…» И — стандартные траурно-героические формулировки. Тогда ещё не говорилось: что экспедиция была не нужна, подобные жертвы в принципе напрасны… Но чем сумели настолько перегрузить вертолёт? Или вообще… сразу — летали на пределе прочности дирижабля? А то представьте: вертолёт на его борту! И — с самого начала были обречены на такую аварию?

— И как установили, что всё было именно так? — спросила Фиар. — Если там потом никто не бывал, не осматривал места, обломки… И никто даже не пытался искать выживших! Другой вопрос — как скоро можно добраться… Но я имею в виду: откуда сама версия? Или в момент аварии с дирижабля действительно шла передача?

— Тут и об этом ни слова, — ответил Ратона. — И как могли узнать это даже в таком случае? Или пусть известно только: взрыв был в воздухе, на большой высоте, а остальное — предположения… Но мне трудно представить: где на борту дирижабля помещался вертолёт, как на него садился? И что за странная схема полёта…

— Наоборот, по-своему очень логичная, — не согласился Итагаро. — Если в долине высоты такие, что вертолёт не преодолеет своим ходом — а на плато дирижабль не посадишь… Но где мог быть ангарный отсек — мне тоже трудно понять. Не наверху же, над самой газовой ёмкостью… Хотя, если так — понятно бы, как перегрузка вертолёта привела к аварии. Но видите: здесь нет даже схемы дирижабля со всеми его отсеками…

— А ещё — частотный шифратор… — напомнил Герм. — Хотя кажется, к чему: в научной экспедиции объединяющегося человечества? Если… кто-то заранее не ждал найти там нечто, о чём нельзя знать всем! Заподозрив ещё по съёмкам с самолёта…

И тут, во вдруг наступившей паузе, Джантару показалось: разговор подошёл к какой-то грани прозрения, за которой уже трудно будет верить во что-то, легко и привычно воспринимавшееся прежде. И пусть это было лишь смутное чувство — что-то изменилось, им открывалось новое, незнакомое, пугающее…

— Нет, это уж точно слишком, — не сразу начал Итагаро. — Всё… лишь затем, чтобы кто-то не узнал некой тайны Западного континента? Вот эти поиски «иных ценностей», из-за которых можно завести всё человечество в тупик, оставить без элиты, без образованных людей… — Итагаро умолк, будто с одной его не успевшей оформиться мыслью столкнулась другая. — А правда… Кто может тайными путями узнать больше остальных — если не экстрасенс? И этим опаснее обычного человека, пусть «слишком умного»…

— Так… хочешь сказать, эти странные повороты наших судеб… — Фиар не решилась договорить.