Великая тайна Фархелема

— И всё-таки, что за линия? — повторил Донот. — Куда мы подключились — и кто и почему мог её так оставить? А мы всерьёз и не думали… Конечно — сразу нашли простое решение проблемы. Но кто знает, откуда что-то записываем…

— Думаешь, всё же военный или ещё какой-то секретный архив? — переспросил Итагаро. — Из которого мы записываем то, что в нём есть об экспедиции, а другие до нас — что-то патологически извращённое? Хотя сам удивляюсь такому сочетанию… И не представляю: что может быть за архив, где расположен? Но теперь куда отступать — запись уже идёт! И те, другие, бывали здесь без серьёзных последствий… И в конце концов: разве мы проложили линию, и отвечаем за то, куда она ведёт?..

— Мы проверяли слух о подземелье, где есть такая линия, — напомнил Джантар их легенду. — Как обычные подростки, которые могут забраться куда угодно — в поисках кладов, по ходу игры. Или как меня угораздило подняться на стройку…

— Но насколько сами взрослые понимают, что мы — необычные подростки? — переспросила Фиар. — Или тоже воспринимают как обычных? Примут ли всерьёз такую версию, если что?

— Принимают же что-то всерьёз, когда речь идет о детской преступности, — горестно ответил Донот. — Так что у меня на душе неспокойно. Мы же в любом случае не могли не понимать, что линия кем-то специально проложена, куда-то подключена, на связь по ней откуда-то идёт энергия… И тут уж — вопрос, как выглядит всё это с точки зрения закона…

— Будто и я весь вчерашний… то есть уже, наверно, позавчерашний вечер не думал об этом, — ответил Джантар. — И это же — совсем не то, что взрослые обычно нам приписывают…

— Я понимаю. И как будто ничего формально не нарушаем, используя ничьё имущество — а неспокойно… — повторил Донот.

— Но, судя по видению Джантара, всё должно пройти благополучно, — снова донёсся благодаря удивительной акустике подземелья голос Талира.

— Да, но оно — лишь о том, как будем идти обратно, — уточнил Донот. — Что никто больше не явится сюда сейчас, нам не придётся бежать, бросив нашу технику. И мы это поняли как счастливое предзнаменование. Но что дальше — не знаем…

— А… если я прямо сейчас попробую настроиться на возможные дальнейшие события? — сообразил Джантар. — Но вы тогда говорите о чём-то, чтобы не заснуть. А то неподвижный кадр на экране действительно усыпляет…

— Но и отвлекаться от экрана нельзя, — ответил Итагаро. — Вдруг придётся менять кассету, если одной не хватит.

— Вот и давайте говорить о чём-то, не очень отвлекаясь от экрана, — предложила из коридора Фиар. — Но фонарик, как условились, включаю только в особом случае. Хотя и говорить ни о чём не хочется…

— Тогда просто не будем мешать Джантару, — ответил Талир. — Пока нас не очень клонит в сон…

А Джантар уже сел на пол, прислонившись к холодному бетону стены, и попытался сосредоточиться — но сразу почувствовал: это будет непросто. Мысли всё возвращались к той неотчётливой тревоге — и к возможной юридической оценке всего их предприятия. Но по-прежнему не было чувства, что они в чём-то неправы, делают недозволенное: наоборот, правы как раз они, а неправы те, кто заставляют всех блуждать в потёмках тайн, верить в мифы и стереотипы, способные удовлетворить лишь отсталых и ограниченных. И это — в нынешних обстоятельствах, когда вовсе странно ожидать, что никто ни о чём не задумается, не возьмётся искать выход… Но то — вообще. А конкретно? Не сделали они какой-то тактической, даже технической ошибки, которая в итоге каким-то образом выдаст их?

Да, наверно, вот с чем связана тревога этих дней… Не с общими, принципиальными соображениями — с конкретным просчётом… Но в чём именно? В готовности взрослых принять версию о проверке слухов? В безопасности того, что до них много раз делали другие? Или их могли просто запомнить по дороге: в автобусе, на вокзале, в вагоне? Или… о чём ещё, возможно, пока не думали? Но и как было думать, настраиваться — если мешала та же тревога? И… на что? На то, как потом (кстати, когда и где именно?) будут смотреть запись? Или, не забегая так далеко вперёд: как будут ехать обратно, как выйдут на своей платформе?..

А впрочем — и не получалось. Перед внутренним взором не появлялось никаких образов, как ни старался их вызвать — было лишь это странное, возбуждённо-обеспокоенное состояние. А электронный луч всё так же звенел на экране, и лента в кассете продолжала принимать на себя какую-то, пока скрытую от них информацию…

16. Корни разума

— Джантар, просыпайся! Дело сделано, пора уходить! — голос Фиар будто пробился одновременно с ярким светом сквозь веки закрытых глаз.

— Что это? Где мы? — ничего не понимая, Джантар хотел закрыть глаза рукой и повернуться — но локоть наткнулся на что-то твёрдое… Что? Ничего такого с этой стороны кровати не было…

— Всё в порядке, ты здесь, с нами, — объяснила Фиар. — Просто заснул. Только, у кого фонарик — не светите Джантару в лицо…

— Да, правда, — донёсся издали голос Донота (и свет померк, уйдя куда-то в сторону. — Но всё равно надо вставать и уходить…