Великая тайна Фархелема

— А мы пока что едем, — напомнила Фиар. — И возможно, подъезжаем к Алагари. Надо решать…

— Что решать, — уже устало ответил Итагаро. — Пока только, где выходить, а дальше — по обстоятельствам. Выйти незамеченными — вот главная проблема.

— И хоть как-то прикинуть расстояние, — добавил Донот. — Ведь правда: где же Колараафа, Амариоли? Были уже, или мы до них не доехали?

— Да, мальчики, и с суточным ритмом неладно: нет чувства, сколько может быть времени. Хотя после таких дней, ночей… Или… Зачем нам Алагари? — вдруг спросила Фиар. — Что нам там делать? Просто поезд идет туда — но нам туда не нужно!

— И где сойти? — возразил Лартаяу. — В Амариоли, где меня могут узнать? В Колараафе, где меня помнят немногие, но есть кому узнать Ратону? Из крупных городов остаётся Милирао — но уж его наверняка проехали. А остальные — маленькие станции, фактически уиртэклэдские деревни. Где попробуй появись, если ты не их группы, не их стада: не с того двора, улицы… Вот вам "не испорченная городом крестьянская нравственность", за которую так цепляются и здесь, и на Экваторе…

— А почему нельзя на центральном вокзале в Алагари? — спросил Ратона. — Там всегда много людей разных рас!

— Но не выходят группами по девять человек из почтового вагона, — ответила Фиар. — Тем более, подростки без взрослых — или с кем-то одним во "взрослой" одежде, но без обуви. Разве что после разгрузки вагона рядом никого не будет… Но и то — как получится, рассчитывать нельзя…

— Разгрузив, должны куда-то отогнать, — напомнил Лартаяу, — придётся уже оттуда. А я не знаю, смогу ли открыть запертый вагон…

— Выглянуть бы на очередной ocтaновкe, пocмoтpеть, где мы, — предложил Итагаро. — Или настроиться на кого-то снаружи, узнать из его мыслей. Если это уже не будет центральный вокзал Алагари…

"И это на самом деле? — вновь мелькнул миг нереальности. — И мы уже чуть не в центре Уиртэклэдии? Сами, без взрослых, с кассетой? И это лишь часть нашего пути…"

— Да, единое человечество, более совершенное общество… — начал Джантар вслух вместо этого. — Но для кого? Кто развивается в такие-то сроки, не обладает такими-то способностями, в принципе не может выйти за такие-то пределы? А кто выходит… уже не имеет значения и его собственная честность? Удобнее управлять слабыми, глупыми, необразованными, a кто вне этих пределов — просто опасен, угроза, враг?

— И "врага" ссылают куда только можно, — согласился Итагаро. — В приют, монастырь, семью наркоманов, для "перевоспитания" их простотой и убожеством… Будто виноват в том, каков по своей природе…

— И вот вам контакт с иным разумом, — продолжал Джантар. — Когда и в своей цивилизации отличаешься от большинства — уже враг и угроза… А что будет действительно при новой встрече с "людьми дальних миров"? Которые тем более — биологически, психологически, энергетически иные?

— И… чем не символ та же Иорара? — вдруг понял Итагаро. — Потому запись и засекретили? В любом случае выдаёт, как поведут себя люди Фархелема, встретив иной разум! И чего будут стоить их привычные моральные понятия! Так что и мы могли среагировать не совсем адекватно…

— Поскольку придумано на основе реальных личностей и событий! — напомнил Лартаяу. — Хотя, скорее всего, так и было бы: споткнулись на психологическом барьере, обусловленном несходством физиологии…

— Нет, но как "засекретили"? — с удивлением возразила Фиар. — Мы записали её оттуда, где, если и засекречен — бред, творческие неудачи, не более того!

— А если и там разные уровня секретности? — предположил Лартаяу. — Пока кто-то входил за "обычными" записями — ничего, а тут пошёл особый сигнал?

— И была сразу эта мысль, — после паузы согласился Итагаро. — И опять вопросы: что за архив, какой сигнал куда мог пойти, кого на что толкнуть… Нет, опять забыли: от записи до облавы прошли сутки! Что-то не так… И думать надо уже не об этом…

— А я и не чувствую дальнейших событий, — снова признался Джантар. — Странная напряжённость и пустота. И чувство: будто… кто-то повёл нас туда, а теперь уже сам не знает, что делать…

И тут у Джантара мелькнула мысль — неожиданная, невероятная, как молнией озарившая сознание…

— Слушайте… А… если мне не просто так кажется? Это так и есть? Кто-то воспользовался нами так же, как мы — сначала Саратилу Гилимой, а теперь проводниками этого вагона? Если мы можем так воздействовать на других — почему кто-то не может на нас? Кто-то, кому зачем-то было нужно, чтобы мы сделали запись? И если бы не все последующие события — неизвестно, каким способом он мог бы попробовать её у нас получить? Или… — Джантар запнулся, поражённый новой мыслью, будто с разгона налетевшей в coзнaнии на ту, пpeжнюю.

— Или… что? — нетерпеливо переспросил Итагаро. Остальные же просто замерли в оцепенении. И мгновения снова текли каплями времени, падая в какую-то глухую пустоту…

— Или… тоже, всё вместе взятое — части какого-то единого плана? Одно… специально приурочено к другому? Хотя тогда вовсе страшно представить: что за план, каких масштабов! И при чём можем быть мы…