Великая тайна Фархелема

— А где-то же какие-то данные есть, — ответил Итагаро. — Вопрос, как до них добраться. Что ж, этого следовало ожидать… И хотя я понимаю, как это звучит и что подразумевает, — не дожидаясь реакции остальных, сразу добавил он, — но разве у нас нет морального права знать, что происходит? И — до каких пор мы будем только верить и ждать? Верили уже и в Моаралане, что нам сумеют гарантировать безопасность… И опять же: где были бы мы все с такой верой, если бы без малейшего сомнения шли на ошибочные операции, или оставались там, где прикажут? И что вообще-то делали наши родители в Моаралане, над чем работали? Для чего эти не то локаторы, не то излучатели, которые проектировали, строили и испытывали мои родители; для чего — продукция химического завода, где работали родители Талира? И зачем здесь, в Тисаюме, столько военных институтов и заводов — в давно уже не воюющем «по-крупному» человечестве, иначе оно просто уничтожило бы себя? А, с другой стороны: угрожают племенные банды, преступность, перенаселение, проблема отходов — но тут-то чем поможет армия, что или кого победит своими средствами? А на эту работу вынуждены соглашаться специалисты высокой квалификации: работать больше почти негде! Истощение ресурсов, видите ли… А для армии, значит, хватает — нет лишь для мирной науки? То есть… за кого их держит эта власть? За дураков? А расплачиваться, если что — своим имуществом, здоровьем, а то и жизнью? И ещё будьте благодарны, что вам помогли выпутаться из положения, в которое сами вас поставили? Ведь у вас перед ними — уже некий моральный долг… Нет, давайте на такую мораль больше не попадаться! И если в общедоступных источниках ничего не можем найти — обратимся к необщедоступным…

«Да, этого следовало ожидать…», — подумал Джантар снова со странным чувством. Это был не страх, не беспокойство, скорее удивление: они всерьёз решаются на такое? И не ощущение моральной неправоты, недозволенности — наоборот, даже какая-то просветлённая ясность сознания, вряд ли возможная при неуверенности в себе и в задуманном деле. Да и чисто логически всё шло к этому…

— Так что… — наконец заговорила Фиар, — мы уже решаемся на прямое нарушение закона? После чего будем не безвинными жертвами чужих ошибок и несправедливости, а совсем наоборот?

— Я же не предлагаю формальное нарушение закона! — ничуть не смутился Итагаро. — Только хочу сказать: мы не должны смущаться нестандартными путями получения информации! А должны быть способы получить её, ничего не нарушая… Так же — как например, я могу связаться с компьютером, не взламывая никаких кодов, и даже не касаясь клавиатуры…

— Этим и добился пока немногого, — ответил Талир. — И злоупотреблять такими нашими способностями — тоже… Тем более, как конкретно это сделаешь? Неужели рискнёшь терминалом в нашем доме — чтобы получить на экран сообщение: данная информация относится к такому-то уровню секретности? Ты же не сможешь повлиять и на терминал на том конце! Или что ты имеешь в виду?

— Нет, правда — у тебя уже есть конкретная идея? — спросила Фиар. — Или это пока только вообще?

— Думаю про тот фильм… Он всё-таки готовился к выпуску, фрагменты шли по телевидению. И где-то это должно храниться… И там наверняка есть кадры, снятые и с пролёта над плато, и прямо на нём — оператор тоже был членом посадочного отряда! И что уже открыто шло по телевидению — наверняка не секретная информация…

— Тогда могла быть не секретной, — ответила Фиар. — А потом могли спохватиться и засекретить. Но… только здесь, в Лоруане, да ещё в Аухаре и Гимрунте! — сообразила она вдруг. — А в Чхаино-Тмефанхии — нет! И там это — открытая информация!

— Да, мы уже думали… — вспомнил Итагаро. — Значит, здесь засекречена информация, которая там общедоступна. Хотя существует связь компьютерных сетей разных стран…

— Думаешь, можно вызвать себе на экран информацию из того общедоступного архива? — переспросила Фиар.

— Нет, наверно, по эту сторону приняли меры, — ответил Итагаро. — Вряд ли есть такой простой выход…

— Тем более, сколько будет стоить такая связь, — добавил Лартаяу. — И её наверняка особо зарегистрируют. А я и так не знаю, как связаться со своими, чтобы не повредить ни им, ни себе. Да ещё… — он умолк, не договорив.

— Я вижу, ты ещё чем-то расстроен, — сказала Фиар (и Джантар понял: Лартаяу говорил каким-то упавшим голосом). — Может быть, скажешь, в чём дело?