Великая трансформация: политические и экономические истоки нашего времени

Таким образом, Статут о ремесленниках дополнялся Законом о бедных. Термин этот способен совершенно сбить с толку нашего современника, который не видит большой разницы между «бедняком» и «паупером». Между тем английские дворяне считали «бедным» всякого, кто не располагал доходом, достаточным для того, чтобы жить не трудясь. Слово «бедняки», таким образом, было фактически синонимом выражения «простой народ», а понятие «простой народ» включало в себя всю нацию, кроме землевладельцев (редкий из преуспевающих купцов не приобретал тогда земельной собственности). А значит, термин «бедняк» относился ко всем нуждающимся, иначе говоря, к любому человеку, если и пока он испытывал нужду. Разумеется, сюда входили и пауперы, но не только они одни. Общество, провозглашавшее, что в его пределах найдется место всякому христианину, должно было заботиться также и о престарелых, калеках, сиротах. Но, кроме того, существовали здоровые бедняки, которых мы будем называть безработными, исходя из предположения, что они были способны заработать себе на жизнь физическим трудом, если бы только для них нашлась работа. Нищенство сурово каралось, за бродяжничество в случае рецидива полагалась смертная казнь. Закон о бедных 1601 г. определил, что здоровых бедняков следует принуждать к труду, чтобы они могли отрабатывать свое содержание, обеспечивать которое должен был приход; обязанность призрения бедным была недвусмысленно возложена на приход, имевший право собирать необходимые суммы через местные налоги или взносы. Платить их должны были все домохозяева и землевладельцы, как богатые, так и небогатые, в соответствии со своими доходами от земли или домов.

Статут о ремесленниках вместе с Законом о бедных составляли то, что можно было бы назвать «общенациональным» кодексом о труде. Однако законодательство о бедных практически применялось на местном уровне: в каждом приходе — крошечной административной единице — существовал особый порядок обеспечения работой здоровых бедняков, содержания богаделен, обучения ремеслу сирот и детей неимущих, призрения калек и стариков, похорон пауперов; в каждом приходе была своя шкала соответствующих налогов. Все это звучит весьма внушительно, реальная же картина была зачастую гораздо более скромной: многие приходы не имели богаделен, в еще большем их числе не было принято серьезных мер для того, чтобы с пользой занять трудоспособных бедняков; существовало бесчисленное множество способов, с помощью которых инертность местных налогоплательщиков, нерадивость «попечителей по призрению бедных», бездушный эгоизм частных интересов, связанных с пауперизмом, могли препятствовать проведению в жизнь закона. И все же почти шестнадцатитысячному административному аппарату, занятому осуществлением законодательства о бедных, в целом удавалось ограждать социальную структуру английской деревни от вредных и разрушительных влияний.

Однако при общенациональной системе организации труда местная организация борьбы с безработицей и призрения бедных представляла собой вопиющую аномалию. Чем разнообразнее были местные правила на сей счет, тем выше опасность того, что благополучный приход могут наводнить толпы профессиональных пауперов. Чтобы защитить от их наплыва «лучшие» приходы, после Реставрации был принят Акт об оседлости, и более ста лет спустя Адам Смит сурово осуждал этот Акт за то, что он стеснял свободу передвижения простых людей, не позволяя им найти себе полезное занятие, а капиталистам — нанять необходимую рабочую силу. Только по особой милости приходских и местных мировых властей мог человек оставаться за пределами своего прихода, в любом другом месте ему грозило принудительное выдворение, пусть даже он имел работу и был на хорошем счету. Таким образом, юридический статус простого человека означал свободу и равенство, подверженные существенным ограничениям. Он был лично свободен и пользовался равенством перед законом, но не имел права свободно выбирать род занятий для себя и своих детей, не мог селиться, где ему угодно, и обязан был работать. Два великих елизаветинских статута вместе с Актом об оседлости были Хартией вольностей для простого народа и в то же время закрепляли его неполную правоспособность.