Великая война и деколонизация Российской империи

Отовсюду наблюдатели докладывали, что солдаты толпятся на железнодорожных путях и штурмуют переполненные вагоны, идущие на восток[474]. Немцы активно вели разведывательные действия вдоль линии фронта и принимали меры, чтобы обеспечить быстрое наступление на случай неудачи мирных переговоров. «На фронте нет вооруженной силы способной оказать какое-либо сопротивление противнику»[475].

Октябрьская революция также нанесла новый удар по националистической политике на окраинах империи. Было вовсе не очевидно, что местные думы, рады и сеймы признают или должны признать захват власти большевиками. В любом случае, Временное правительство, не справившееся с задачей поддержания правопреемственности власти Российской империи, к этому времени было смещено. Украинская Рада, которую принудили к действиям обстоятельства, 7 (20) ноября, меньше чем через две недели после революции, издала свой Третий универсал. «Тяжелое и трудное время выпало для земли республики Российской, – говорилось в нем. – Центрального правительства нет, и по государству ширится безвластие, бардак и разруха. Наш край также в опасности». Чтобы предотвратить угрозу, Рада провозглашала создание новой Украинской Народной Республики. «Не отделяясь от республики Российской и сохраняя единство ее, мы твердо станем на нашей земле»[476]. Этим заявлением и последующими действиями Рада проявляла враждебное отношение к большевикам в Петрограде, зато она ревностно старалась заручиться поддержкой Советов на Украине. По большей части ей это удалось, и она получила заверения о лояльности от киевского Совета и некоторых других [Magocsi 2010: 510].

В итоге борьба за власть на Украине теперь сфокусировалась на борьбе за власть непосредственно между Советами. Важное представление о политических симпатиях граждан Украины дали итоги выборов в Учредительное собрание, которые начались 12 (25) ноября. По всей стране большевики добились большой поддержки, особенно среди своих главных сторонников – рабочих и солдат. Они получили около 25 % всех голосов, добившись безоговорочного большинства в крупных городах – Петрограде, Москве и Минске. Они получили большинство голосов среди бойцов Северного и Западного фронтов и среди матросов Балтийского флота [Radkey 1990: 150]. Однако на Украине их дела шли неважно. Они получили всего 4 % голосов избирателей Киевской губернии. Кандидаты по списку Украинского блока набрали там же 77 %. В Полтаве, где несколько украинских партий баллотировались по отдельности и явка избирателей составила свыше 70 %, большевики также провалились, набрав всего 64 460 голосов среди миллиона. Украинские социалисты-революционеры (эсеры), которые опирались на крестьян и также занимали сильные националистические позиции, набрали в Полтаве 727 427 голосов [Radkey 1990:150,160]. Эти результаты не говорят о том, что большинство избирателей высказалось в пользу независимости Украины —даже Рада в тот момент не предлагала этого. Однако они позволяют с большой уверенностью предположить, что большинство населения поддерживало автономию и желало, чтобы украинские партии представляли их интересы в Учредительном собрании. Если бы большевики действительно были деятельными сторонниками национального самоопределения, какими они себя выставляли себя летом 1917 года, Украина к концу года уже стала бы автономным социалистическим государством.

Вместо этого Ленин и большевики стремились провести собственную идею о демократической законности: только политически «сознательные» рабочие способны должным образом определить судьбу нации, а «сознательность» доказывается поддержкой большевистской партии. Реализация этого идеала очень сильно отличалась в зависимости от политических и военных обстоятельств в регионах. Повсеместно большевики старались использовать любую поддержку коренного населения в целях захвата власти на местах. В Финляндии Ленин продолжал поддерживать коммунистов в гарнизонах, укомплектованных преимущественно русскими, и в Красной гвардии. Он будет оказывать эту поддержку и во время кратковременной Гражданской войны в Финляндии с января по май 1918 года[477]. Но большевики полагали, что в тактическом отношении будет разумно позволить Финляндии отделиться. Совнарком в канун Нового года принял решение о формальном признании финской независимости.