Великая война и деколонизация Российской империи

Решение, которое приняли большевики, было действительно неординарным. Создав однопартийное государство, они извлекли выгоду из того, что казалось ненужным дублированием партийных и государственных институтов, и создали бюрократический аппарат федерального государства и единую партийную организацию[497]. С учетом того, что партия управляла государством (Секретариат отбирал членов партии, которые указывались в бюллетенях, не предлагавших альтернативы, на выборах в Советы и назначал руководство местных правительств), это означало, что власть была единой даже притом, что государственная система формально была федеративной. И все же данные формальные меры не могли ослабить угрозу большевистского колониализма в условиях, когда все члены аппарата управления были с этнической точки зрения чужды местному населению, которым управляли. Таким образом, руководство решило сформировать сильные местные кадры большевиков, способные исполнять волю Москвы и убеждать своих соотечественников, что советская власть принадлежит им. Для этого требовалось больше чем старомодное сотрудничество имперского толка – здесь нужен был целый набор новых институтов образования и подготовки, а также гарантия того, что этим новым руководителям будет обеспечен свободный доступ к хлебным местам и высоким должностям. Эти цели были заложены в основу большевистской стратегии «коренизации», которая привела к созданию «империи положительной деятельности» 1920-х годов [Martin 2001].

Эти опыты государственного строительства и творческого подхода к формированию кадров оказались успешными, что и доказала сила национальных партийных организаций на закате эры Советов. Но нельзя утверждать, что коммунисты полностью устранили все пережитки колониализма. Российские политики и этнографы продолжали считать приграничные территории «окраинами» – отсталыми, требующими сильной руки с запада. Продолжалась и экономическая эксплуатация, хотя формирование региональных партийных организаций, возглавляемых политиками титульной нации региона, дало возможность центру успешно продвигать создание очагов промышленной модернизации в бывших «колониях». В ряде нерусских регионов были реализованы крупнейшие проекты амбициозной Первой пятилетки, такие как Днепровская гидроэлектростанция (ДнепроГЭС) в Украине, новая железная дорога, соединившая Туркестан с Транссибирской магистралью (Турксиб), и сталелитейный завод на Южном Урале. Как показал опыт Турксиба, эти проекты развития зачастую сопровождались интенсивными проявлениями этнического насилия и столкновениями между рабочими, привезенными из России и Украины, и теми, кто проживал неподалеку [Payne 2001]. Если Советский Союз и нельзя было назвать возрожденной империей, все же он испытал глубинное влияние имперского наследия.

Какого же рода государство он собой представлял? Революционное, коммунистическое и постколониальное. Как и все прочие постколониальные государства, оно было нестабильным. Государственные институты действовали силой и принуждением, однако функционально были слабыми. Общественные взаимоотношения были отравлены годами военного конфликта, в результате чего пострадали сообщества. Разные этнические группы взирали друг на друга с опасливым подозрением. Уровень бедности и болезней рос. Чем сильнее государство пыталось исправить типичные проблемы, порожденные постколониальным хаосом, тем хуже ему это удавалось. Чем активнее оно применяло насилие, тем острее становились постколониальные проблемы. Игнорировать глубинный отпечаток, оставленный процессом деколонизации на Российской империи и тех, кто пытался ею управлять, столь же неразумно, сколь несправедливо приписывать все беды и ужасы советского режима его постколониальным условиям. Многие ключевые политические процессы сталинизма: экономическая мобилизация, принудительная коллективизация и государственный террор – испытали сильное воздействие войны и деколонизации. Ветераны Первой мировой и Гражданской войны присоединялись к большевикам, пытаясь силовыми мерами решать и экономические, и национальные проблемы. Коллективизация и голодомор в Украине и Казахстане и кампания террора в отношении этнических элит – это лишь два кровавых примера явлений, порожденных опасным смешением коммунизма и постколониализма. А когда на горизонте забрезжила перспектива еще более страшной войны и беспокойного конца столетия, советский корабль, построенный на руинах Первой мировой, неумолимо стал крениться, дал течь и в итоге потерпел крушение.

Библиография

Архивные коллекции

Дом Русского Зарубежья имени Александра Солженицына (БФРЗ) – Москва, Россия

Документы Л. Н. Андрусова

Документы архимандрита Иова

Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) – Москва, Россия

Фонд 215 – Канцелярия генерал-губернатора Варшавы

Фонд 217 – Жандармское управление Варшавской губернии

Фонд 238 – Жандармское управление Люблинской губернии