Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг.

Императрица одобрила выбор. Я получил отличного помощника, но только не по охранной части, в чем я нуждался.

В тот же день государю представился и новый председатель Совета министров, князь Голицын, по случаю его назначения. Ему было 66 лет. За ним был богатый административный опыт. В 1885 году он уже был архангельским губернатором. В 1903-м — сенатором, в 1915-м — членом Государственного совета, принадлежал к правой его группе. Имел отличную репутацию как человек.

Арест великого князя Дмитрия Павловича, его высылка и резкий ответ государя на ходатайство за него объединили в те дни всех членов династии в общем недоброжелательстве против императрицы. Всеобщее злорадство по поводу убийства Распутина и дальнейшие разговоры и критика всего, что делали в Царском Селе, были настолько резки и открыты, что в тогдашней сгущенной атмосфере создалась легенда о «заговоре» великих князей. Центром заговора считали великую княгиню Марию Павловну-старшую и вообще Владимировичей. Их, через жену великого князя Кирилла Владимировича Викторию Федоровну[136], связывали с английским посольством. Легенда ширилась, и ей верили. Правда же заключалась в следующем: члены династии, желая помочь высланному Дмитрию Павловичу, совещались, как бы помочь ему, и, по чьей-то инициативе, решили обратиться к государю с письменной просьбой. Было составлено письмо, авторство которого княгиня Палей (жена великого князя Павла Александровича) приписывает себе; в нем родственники, ссылаясь на слабое здоровье Дмитрия Павловича, просили заменить высылку на персидский фронт разрешением жить в имении Усово или в Ильинском.

29-го днем во дворце великой княгини Марии Павловны собрались все те, кто согласился подписать письмо. Подписались:

Ольга (королева Греции), Мария-старшая, Кирилл, Виктория, Борис, Андрей, Павел, Мария-младшая, Елизавета (Маврикиевна), Иоанн, Елена, Гавриил, Константин, Игорь, Николай Михайлович, Сергей Михайлович.

Среди собравшихся было большое возбуждение. Не скрывалось резкое негодование против императрицы. Молодежь и дамы были особенно воинственно настроены, а великий князь Николай Михайлович выражался про императрицу просто грубо. Кто-то предложил даже не ехать во дворец с новогодним поздравлением, но этот проект не прошел. Поставив приведенные подписи, члены семьи разъехались.

Письмо было отправлено, а вечером их величества уже знали все подробности о царившем во дворце Марии Павловны настроении и обо всех резких там разговорах.

На следующий день это коллективное письмо было прислано обратно великому князю Павлу Александровичу, который жил в Царском Селе, с такой резолюцией государя императора: «Никому не дано права заниматься убийством. Знаю, что совесть многим не дает покоя, т. к. не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь вашему обращению ко мне. Николай».

Эта резолюция окончательно вооружила всю семью против императрицы, влиянию которой и приписывали резкость ответа. Резкие разговоры увеличились, легенда о «заговоре» разрасталась. Был пущен вздорный слух об аресте великого князя Андрея Владимировича.

Из всех членов династии больше всех будировал, кричал, всё и вся критиковал великий князь Николай Михайлович. Великий князь уже и до того вызывал к себе разных политических деятелей, до революционера Бурцева включительно. Он критиковал положение вещей, рассказывал про свое письмо от 1 ноября государю и даже читал это письмо некоторым из своих гостей. После убийства Распутина великий князь особенно горячился. Он вызывал к себе некоторых судебных деятелей. Высылка же Дмитрия Павловича привела Николая Михайловича в чрезвычайно нервное состояние.

Главным местом, где великий князь любил много и громко говорить, был Яхт-клуб. Русские члены клуба, знавшие хорошо великого князя, серьезного значения его разговорам не придавали, но иностранцы к ним очень прислушивались. Ведь повествователь и критик был весьма пожилой великий князь, генерал-адъютант его величества. К тому же историк, писатель, автор многих трудов.

Государя предупреждали о поведении великого князя с нескольких сторон, и его величество решил положить этому конец. 29-го вечером по повелению государя министр двора граф Фредерикс пригласил к себе великого князя и передал ему неудовольствие государя и просьбу прекратить неподобающие его положению разговоры. Великий князь дал министру разъяснения и написал государю письмо, в котором повторил сказанное министру. На свое письмо великий князь получил 31 декабря следующий ответ от государя: