Великая война и Февральская революция, 1914–1917 гг.

Уговаривая столь зависимых от Ставки главнокомандующих воздействовать на государя с целью добиться «добровольного» отречения, генерал Алексеев пытался привлечь к этому воздействию и начальника Морского штаба при Ставке адмирала Русина, непоколебимого в верности и честности человека, которого очень ценил и уважал государь.

Не будучи подчинен Алексееву, Русин держал себя в Ставке очень достойно, независимо и самостоятельно.

Утром адмирал Русин был приглашен к генералу Алексееву. Алексеев рассказал, что государь задержан в пути, находится в Пскове и ему из Петрограда предъявлены требования.

— Что же требуют? Ответственного министерства? — спросил адмирал.

— Нет. Больше. Требуют отречения, — ответил Алексеев.

— Какой ужас, какое несчастье! — воскликнул Русин.

Алексеев спокойно и невозмутимо молчал. Разговор оборвался. Собеседники поняли друг друга. Русин встал, попрощался и вышел из кабинета, даже не спросив, для чего, собственно, его приглашал Алексеев.

Так рассказывал об этой сцене автору сам адмирал Русин. Пришел наконец и столь желанный ответ от великого князя Николая Николаевича. Стали редактировать общую телеграмму от генерала Алексеева государю императору, которая и была передана в Псков в 14 часов 30 минут.

Перед отправкой телеграммы под ней предложили подписаться и адмиралу Русину, от чего адмирал Русин с негодованием отказался, считая обращение с подобною просьбой изменой государю императору.

Глава 43

2 марта в Пскове. — Одиночество государя императора. — Утренний чай. — Доклад генерала Рузского. — Чтение записи разговора Рузского с Родзянко. — Беседа о возможности отречения. — Циркулярная телеграмма Алексеева. — Беседа Рузского с Воейковым. — Надломленный морально государь. — Настроение свиты против Рузского. — Адмирал Нилов. — Телеграмма государю от Алексеева с просьбами об отречении. — Просьбы об отречении великого князя Николая Николаевича, Брусилова и Эверта. — Генералы Рузский, Данилов и Савич у государя. — Чтение государем ходатайств об отречении. — Решение государя отречься. — Вручение телеграмм для Алексеева и Родзянко. — Известие о приезде депутатов Гучкова и Шульгина. — Задержание отправки телеграмм Родзянко и Алексееву. — Свита против отречения. — Рузский у государя. — Лейб-хирург Федоров у государя. — Решение государя отказаться от престола и за сына. — Ненормальное спокойствие. — Чай. — Просьба генерала Сахарова об отречении. — Возмущение свиты против генералов. — Обед. — Телеграмма Алексеева с просьбами Родзянко. — Просьба адмирала Непенина об отречении. — Присылка из Ставки проекта манифеста об отречении

Ночь с 1 на 2 марта государь провел почти без сна.

Лишь в шестом часу его величество написал телеграмму царице. Затем долго молился. Перецеловал образки. Целовал фотографию наследника. Государь был очень одинок. В самые трудные, трагические дни его жизни около него не было ни одного близкого человека. Свита — это не близкие. Правда, среди них есть друзья детства — Кира Нарышкин и Валя Долгорукий, но с ними государь не говорит о делах. Хороший и честный граф Фредерикс трогателен по своей преданности и любви, но он очень стар и минутами впадает в детство. Нилов очень изменился, он так не любит ее величество… Только с Воейковым можно говорить о делах, но близости душевной нет и к нему.

Единственный близкий человек, друг — царица — далеко. Уже три дня как от нее нет никаких известий. Что с ней, с детьми?

За утренним чаем в столовой сидело несколько младших лиц свиты. Вполголоса говорили о том, что делается. Никто ничего не знал определенно. Высказывали предположение о том, когда же тронется поезд к Царскому. Всех интриговал разговор Рузского с Родзянко.

Вышел государь император. Его величество был бледен. Видимо, устал. Как всегда, спокоен и приветлив. Выпив чаю и выкурив папироску, государь сказал, что ожидает генерала Рузского с докладом, и удалился.