Великая Война и Февральская Революция 1914-1917 годов (Том 2)

После февральского переворота 1917 года, при Временном Правительстве была образована Чрезвычайная {65} следственная комиссия для обследования действий высших чинов царского правительства. Следователи Чрезвычайной Комиссии с особым вниманием обследовали вопрос о государственной измене по отношению лиц, окружавших Их Величеств и, главным образом, относительно Распутина. И вот, что пишет по этому поводу бывший судебный деятель Гирчич, состоявший в той следственной комиссии.

"До конца сентября 1917 года, я заведывал 27-ою следственною частью комиссии, где были сосредоточены все указания, даже малейшие, на измену со стороны высших представителей в Империи и даже членов Императорского Дома. Все указания были проверены с исчерпывающей полнотой, полным беспристрастием и ясным сознанием, что в подобных делах непроверенное до конца подозрение как недорубленное дерево, по выражению Суворова, быстро отрастает и, что благо России и честь заподозренных требовали полного света на волновавшие общество обстоятельства".

"Среди близких к Царю людей было мало верноподданных в благородном значении этого слова, НО НЕ БЫЛО ИЗМЕННИКОВ".

"Распутин этот умный с огромной волей подтаежный мужик, после многолетнего аскетического стажа, сбитый с толку петроградским высшим светом - НЕ БЫЛ ШПИОНОМ и ИЗМЕННИКОМ". ("Вечерне Время" Париж.)

Таково едва ли не самое авторитетное, самое "категорическое опровержение этой легенды, пущенной впервые Алексеем Хвостовым. Она повторялась затем охотно всеми, кто хотел, так или иначе, ударить через голову Распутина по Их Величествам.

Никто не нанес Царскому режиму и престижу царской власти удара более предательского и рокового по своим последствиям, как нанесли - министр Внутренних Дел, лидер Монархической партии Государственной Думы, чин Его Величества Алексей Николаевич Хвостов, потомственный Дворянин Орловской губернии и его помощник Степан Петрович Белецкий. К ним, прежде всего, вопиет кровь всех погибших в революцию.

{66} А пока высшие чины министерства Внутренних Дел занимались своими интригами, в Военно-Промышленном комитете в Петрограде подготовлялась революция. Ее подготовляла Рабочая фракция того комитета под председательством соц.-демократа меньшевика Гвоздева, чему покровительствовали А. И. Гучков и А. И. Коновалов. Они наивно воображали, что при перевороте, о котором они мечтали, рабочие явятся орудием в их руках...

Рабочая Группа состояла из десяти представителей от рабочих Центрального Военно-Промышленного Комитета, в котором председательствовал Коновалов и шесть представителей Областного Петроградского комитета, у коих председательствовал Гучков.

Сконструировавшись окончательно в конце предыдущего года, группа стремилась сделаться руководящим органом всего рабочего класса. Она выработала ряд резолюций с революционными требованиями и огласила их (безнаказанно) 3 декабря 1915 года на собрании Цент. Военно-Пром. Комитета. Тогда же она приняла ряд мер для организации подобных групп по всей России. Гучков и Коновалов содействовали работам Рабочей Группы. Первый поддерживал ее требования перед правительством, а второй помог образованию самостоятельной Рабочей группы при Московском Военно-Промышленном Комитете.

Характернее всего, что для Московской группы не нашлось иного секретаря, как Харьковский гласно-поднадзорный Соломон Моносозон. Москва - сердце России. Московская группа сразу же зарекомендовала себя, и 22 февраля на пленарном заседании Московск. Област. Воен.-Промышл. Комитета рабочий Черногородцев внес от имени Петроградских и Московских рабочих доклад с революционными требованиями. Там Государственной Думе рекомендовалось: "Решительно стать на путь борьбы за власть и добиваться создания правительства, опирающегося на организованные силы всего народа".

В том же феврале организовалась Рабочая группа в Киеве, где ее поддерживал Предс. Киевск. Военно-Промыш. Комитета миллионер Терещенко.

{67} С 26 по 29 февраля в Петрограде состоялся Всероссийский съезд представителей Военно-Промышленных комитетов. На нем Гвоздев огласил декларацию революционного характера, где говорилось о МИРЕ без аннексий и контрибуций, о том, что спасение возможно при коренном изменении политических условий и вручении власти правительству, поставленному народом и ответственному перед народом. Ему аплодировали и горячо.