Великая Война (СИ)

Левой рукой Смоленко послал в моё лицо пламя, а правой уже выхватил трофейную финку. В последний момент мне удалось уйти вниз от потока огня, который всё равно опалил мне волосы. Однако сразу же после этого меня обжёг поток пара, ведь мой противник был в экзоскелете и очень хорошо им пользовался.

Затем удар ножом. Смоленко бил исключительно с целью если не убить, то очень сильно покалечить. В данном случае лезвие могло легко вонзиться мне в висок, в шею, в ухо, там куда не попади – очень велик шанс отправиться на встречу с Богом.

В последний момент я подставил блок своей рукой, наши кисти столкнулись с чудовищной силой. Мои кости едва не сломались, помогла только теневая пелена, родная стихия частично приняла на себя импульс атаки.

– СМОЛЕНКО И САШКА ДЕРУТСЯ!!! – уже кричали солдаты, а на толпу сбегались удивлённые мужики.

Сразу же после этого Смоленко отпрыгнул назад, на отступлении создавая ещё один поток огня. Мощное и очень опасное пламя было способно за считанные мгновения сжечь человека, кроме того, и потушить его будет очень тяжело из-за магической природы. В траншейных боях маги огня незаменимы.

Однако я и сам одарённый, кроме того фокусы своего противника знаю. Фронтальный барьер перестроился под вполне предсказуемую атаку. Пламя начало расходиться в стороны, а враг уже ждал контратаки.

Мелькнула силуэт из тьмы слева, Смоленко улыбнулся. Он сразу же понял, что это иллюзия. Тем временем на правом фланге появилась лёгкая, едва заметная вспышка.

– Вот ты где, – ухмыльнулся Смоленко, готовясь отразить атаку и уже выбрасывать раскалённый пар.

Но атаку стоило ждать на более другом направлении. Я специально создал одну очевидную обманку, а вторую наживку настроил под примерный магический уровень противника. Атаковал же я в лобовую, разгоняя пламя тьмой и прикрывая лицо протезом.

Из-за этого Смоленко был вынужден резко менять стройку, попутно пытаясь блокировать атаку шашки ножом. Но стоит отдать капитану должное, опыта у него было прилично. Лезвие моей шашки столкнулось с гардой финки, после чего траектория атаки поменялась.

И пока лязгал металл, гудели пароприводы и всё сильнее начинали колотиться сердца, я уже атаковал протезом.

Удар, грохот, после чего пар снова бьёт прямо мне в лицо. От смертельных ожогов меня спасли только барьеры, возведённые в процессе боя.

Смоленко же снова отступил. В последний момент он поставил блок, прикрывшись от кулака левым локтем. Однако даже экзоскелет ему не помог, пластины промялись, трубки в некоторых местах разоврались и в пароприводах левой руки упало давление. Кроме того, судя по ментальному телу моего врага, я всё же сломал ему руку.

– Охренеть! Они спаррингуются?! А почему Сашка без экзоскелета? – вовсю солдаты обсуждали происходящее, глядя за дуэлью из траншей и попивая чай, покуривая самокрутки, да трофейные сигареты.

Новая контратака, снова я использовал иллюзии и попутно скрыл свой магический фон в мироздании, чтобы завеса играла мне на руку. Однако барьер убирать не стал. Из-за Смоленко всё же смог разглядеть мои истинные движения.

Наши взгляды соприкоснулись. Прямо в этот момент подобно фантомам мои силуэты начали двигаться в разные стороны. Со стороны это выглядело так будто я уже начал уклоняться, уходить влево, затем вправо. Неопытный враг уже бы сделал выстрел на упреждение, но Смоленко словно волк продолжал смотреть прямо мне в глаза.

Я же оскалился и использовал свои ментальные техники, направляя поток воли прямо в разум капитана. Однако это оказалось уже моей ошибкой. Мне приходилось сражаться с самыми разными врагами, например с Гинденбургом, очень волевым генералом Германской Империи. Однако существовал тип врагов, представляющих для меня ещё большую опасность, чем уверенные люди с железным характером, которых не сломать.

Психи. Их разум напомнила катаклизм, повлиять на него было практически невозможно. Речь необязательно про маньяков, а про людей без эмпатии. Или с эмоциональной глухотой. Как мне свести с ума противника, который не знает что такое эмоции? Который ничего не боится? Просто ничего не боится, у него нет даже инстинкта самосохранения. Ему на всё плевать.

И Смоленко как раз был психом, в сознании которого горело неудержимое пламя. Все это знали, Оболенский всегда делал на это расчёт, ведь капитан даже в сам ад десантируется по приказу. Попутно он поведёт за собой и солдат, который увидят в действиях командира храбрость, патриотизм и веру. На деле же Смоленко просто ничего и никогда не боялся. Удивительно как он дожил до такого возраста, будучи ещё и военным.

Помимо иммунитета к психическим атакам, у таких врагов есть ещё одна неприятная особенность. Отдача. Ведь я вполне здоров и прикосновение к этому аду в процессе создания, между нами, мостов очень сильно бьёт по мозгам. И чёртов Смоленко если не знал об этом, то как минимум уже догадался ещё после поглощения коменданта в Пиллау.