Великая война Сталина. Триумф Верховного Главнокомандующего

Черчилль : Да, конечно, нужно, чтобы коммюнике было кратким и таинственным.

Сталин : Но без мистики.

Черчилль : Я уверен, что в скором времени противнику должно стать известно о наших приготовлениях, поскольку он это сможет обнаружить по большому скоплению железнодорожных составов, по активности в наших портах и т. д.

Сталин : Большую операцию в мешке не спрячешь.

Черчилль : Нужно было бы, чтобы наши штабы подумали о том, чтобы замаскировать эти приготовления и ввести неприятеля в заблуждение.

Сталин : Мы в таких случаях обманываем противника, строя макеты танков, самолетов, создавая ложные аэродромы. Затем мы при помощи тракторов приводим эти макеты танков и самолетов в движение. Разведка доносит противнику об этих передвижениях, причем немцы думают, что именно в этом месте готовится удар. В то же время там, где действительно готовится наступление, царит полное спокойствие. Все перевозки производятся ночью. Мы создаем в ряде мест до 5—8 тыс. макетов танков, до 2 тыс. макетов самолетов, большое число ложных аэродромов. Кроме того, мы обманываем противника при помощи радио (курсивы мои. – К. Р. ). В тех районах, где не предполагается наступление, производится перекличка между радиостанциями . Эти станции засекаются противником, и у него создается впечатление, что здесь находятся крупные соединения войск. Самолеты противника иногда день и ночь бомбардируют эти местности, которые в действительности совершенно пусты.

Черчилль : Правду приходится охранять путем неправды…»

При оценке цитируемых выше фрагментов становится совершенно очевидно, что эти рекомендации Сталина стали основанием для того, чтобы в период подготовки высадки на севере Франции (в Нормандии) английские спецслужбы провели крупномасштабную операцию по дезинформации противника.

В ее ходе, пишет А. Буллок, использовались « радиопередачи, имитировавшие присутствие крупных сил союзников на юго-востоке Англии », которые «заставили Гитлера опасаться возможности (основного) удара через узкое морское пространство Па-де-Кале. Такой опасности не существовало, но слабость в воздухе не позволила люфтваффе вести воздушную разведку, позволявшую обнаружить подготовку к высадке в Нормандии. «Даже когда стали ясны масштабы вторжения в Нормандии, Гитлер отказывался (в последний раз 29 июня) перебросить пятнадцатую армию из Па-де-Кале для подкрепления оказавшихся в тяжелом положении войск» на севере Франции.

Помимо решения важных военных вопросов на Тегеранской конференции главы государств обменялись соображениями по поводу послевоенного урегулирования, но, пожалуй, не меньшую значимость имело то, что во время личных встреч за столом переговоров, за обедами и ужинами Сталин, Рузвельт и Черчилль близко узнали друг друга.

Английский исследователь А. Буллок вынужден констатировать: «Со своей стороны, Сталин продемонстрировал неожиданную гибкость, применяясь к ситуации, в которой он никак не мог произвольно использовать власть, где ничто не угрожало его положению, где он, безусловно, был принят на равных с двумя другими лидерами. Как Сталинград имел решающее значение для Сталина в военном отношении, так Тегеран – в дипломатическом…

Если Сталину приходилось учиться ведению войны, то человек, заключивший германо-советский пакт, от которого так выиграл СССР, не нуждался в обучении искусству дипломатии. Дипломатические успехи Сталина в Тегеране, Ялте и Потсдаме были так же значительны, как дипломатические успехи Гитлера в 30-е годы, но они были достигнуты разными методами (курсив мой. – К. Р. ). Сталин мгновенно разгадывал карты сидящего напротив и использовал его слабости, скрывая собственные и не раскрывая перед ним своих карт… политический талант, поднявший его на вершину власти в России, развернулся вовсю.

Генерал Брук, начальник английского Генерального штаба, имевший большой опыт работы с Черчиллем и над которым Сталин подшучивал за обедом за антирусские высказывания, был поражен тем, как он вел дело. Брук отметил, что без консультаций с экспертами « ни в одном из своих высказываний Сталин не допустил стратегической ошибки, всегда быстро и безошибочно схватывая особенности ситуации ».

Конечно, Сталин прекрасно владел обсуждаемыми вопросами. Он обдуманно и планомерно прокладывал путь к сближению участников антигитлеровской коалиции, но нельзя отрицать, что достигнутые под его влиянием соглашения стали возможными еще и потому, что Рузвельт и Черчилль понимали человеческую правоту и политическую честность Сталина.