Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

Вся фигура Синеглазки была воплощением насторожённости. Даже, казалось, температура воздуха понизилась. И теперь неловкость появилась точно.

— Да ладно, не дёргайся, — я поднялась со скамейки, прихватила кружку и яблоки. — Не буду мешать.

— Ты не мешаешь, — прохладно отозвался Синеглазка. — Надеюсь, ты не обиделась.

Но я только отмахнулась: в прошлом красавчики мне стали доступны только на высоких должностях, а свою задачу взбодрить и отвлечь он уже выполнил.

Вернувшись на кухню, я достала поднос, ещё шесть литровых кружек и спустилась в кладовку наполнить их сладеньким. Рубиновый напиток бодро изливался в кружки.

— Ты будешь моим успокаивающим дружочком на эту ночь, — приговаривала я, наблюдая за разливом и хрумкая яблоко. — Моя сладенькая жидкая радость, уж ты-то ничего не выкинешь, в отличие от этих гадких мужчин.

Когда я проходила обратно с заполненным подносом, Синеглазка всё ещё сидел у камина и провожал меня таким настороженным взглядом, что я с трудом сдержала смех: похоже, я так его напугала, что он сбежит в ночь.

Ну, зато не придётся сбрасывать его с хвоста.

* * *

Гибкая фигурка с неподъёмным на вид подносом исчезла на втором этаже, а Арман всё сидел на скамейке в полнейшем недоумении.

«Неужели я ошибся? — его губы горели от внезапного поцелуя, сердце порывисто колотилось. — Неужели это всё же не она? Во многом похожа, но она бы не стала так поступать… или… Нет, она точно не стала бы так приставать к мужчине. И яблоки не любила. Но если это не она, то кто? Союзник или враг?»

И почему сердце продолжало стучать так неистово, словно поцелуй незнакомки действительно мог его взволновать? Нет, не мог, потому что сердце давно занято. Думая об этом, Арман невольно коснулся губ: на них ещё чувствовалась хмельная сладость её поцелуя.

* * *

Слава второму кругу — выспалась я к рассвету и похмелья почти не было. Так, лёгкая головная боль, но и она скоро исчезнет. Теперь всё воспринималось спокойнее, в первую очередь следовало найти более подробные карты конкретных местностей, чтобы определить положение тайников, и хотя часть из них находилась на уничтоженных территориях, на не пострадавших землях тоже кое-что осталось.

Искупавшись, я взяла принесённый служанкой по моей просьбе молоток с наковаленкой и сбила в неузнаваемые золотые комки ювелирку Гриса, разломала на драгоценные запчасти шкатулки из-под камней маны, после чего в бодрейшем настроении спустилась завтракать.

Сладко-молочный аромат каши с сухофруктами меня вдохновил, сделав заказ, я уселась на один из немногих свободных столов, окинула взглядом бодро жующих постояльцев, лестницу на второй этаж и задрала бровь: Синеглазка остановился рядом с молодым мужчиной, тоже плечистым и симпатичным, они обменялись парой фраз и с независимым видом разошлись. Я бы заподозрила шпионские дела, но после вчерашнего происшествия склонялась к предположению, что Синеглазка по мальчикам, а комплименты сыплет и с девушками пытается путешествовать для отвлечения внимания от своих истинных пристрастий. В таком случае он очень удобный спутник.

Уже спускаясь с лестницы, Синеглазка нашёл меня взглядом и направился к моему столу. Тут же рядом нарисовалась служанка с заказанной кашей с киселём — лишь бы в него глазками пострелять. Наивная!

— Думала, вы сбежите, — я едва сдерживала улыбку: ночное происшествие теперь казалось невероятно смешным, а мрачное выражение лица Синеглазки только добавляло веселья.

— Я хотел извиниться.

— Так извиняйтесь, — я принялась за кашу.

Сложив руки на груди, Синеглазка сурово смотрел на меня:

— Прошу прощения за своё двусмысленное поведение. Просто вы напоминаете очень дорогого мне человека, и я был непозволительно фамильярен.

Облизнув ложку, помахала ей: мол, не важно.

— Надеюсь, я вас не обидел, — мягче заговорил Синеглазка.

— Пф! — фыркнула я, потом вспомнила, что нахожусь в теле юной прекрасной девушки.

Юная прекрасная девушка, скорее всего, обиделась бы на такое пренебрежение.

— Будете должны, — решила поддержать образ.

— Конечно! — лёгкость, с которой Синеглазка это пообещал, намекала, что всерьёз рассчитывать на ответную любезность не стоит.

Ну и ладно.

Служанка нависла над Синеглазкой, чтобы предложить пряный отвар, «который в прошлый раз вам так понравился, господин», но он не удостоил её лихо подпрыгивающие красоты даже взглядом, снова подтверждая мой вывод о его пристрастиях. Я лучезарно улыбнулась.

— Что? — Синеглазка был просто воплощением недоумения.

Я отхлебнула из кружки, чтобы не захихикать. Вообще, плакать надо, что такая красота пропадает без пользы для будущих поколений, но меня на слёзы как-то не тянуло.

— Что вы хотели спросить? — почти серьёзно ответила я и занялась кашкой. Туда яблоки сухие добавили — м-м-м, вкуснота, вот напрасно я их раньше не любила.

— Я?

— Ну, вы, — я опять помахала ложкой. — Зачем-то же вы подошли.

— А, — посмотрев на мою кашу, Синеглазка поджал губы. С каким-то сомнением меня оглядел.

— Да не бойтесь вы так, — успокоила его. — Я понятливая: нет так нет.

Он кисловато улыбнулся. Затем облокотился на стол:

— Понимаете, я путешественник.