Великан

— Отказала линия высокого давления номер три, сэр. Это была главная неисправность. Пришлось её отсечь. Потеря мощности затрудняет вентиляцию, температура растёт. Кроме того, есть задымление. Не настолько сильное, чтобы эвакуироваться, но если не сможем восстановить тягу, придётся уходить.

Это примирило его с неизбежным. Мэдрик включил связь с адмиральским мостиком.

— Адмирал Ньюман, сэр? Полагаю, ситуация на борту вынуждает сбросить ход. Пусть оперативная группа уменьшит скорость до восемнадцати узлов. Я приказал, чтобы док Стеннис подготовил раненых к перевозке на «Самоа». Пожары остановлены и отступают. Сейчас мы устраняем затопления и перебои с электрикой. Распространение огня между палубами прекратилось. Прямо сейчас «Самоа» начал проливку. Освобождаем и осушаем отсеки по мере необходимости. Самолёты выпускать и принимать не можем, но на плаву точно удержимся.

Франция, Дижон. Заброшенная база JG.26 «Шлагетер»

— Герр майор, через шесть-восемь часов мы сможем привести вашу «Восьмёрку» в порядок. Нам удалось сохранить весь набор левого крыла с «Тройки», а ремонт хвоста уже заканчивается.

— Спасибо, Дик. Нам потребуется столько запчастей и помощников, сколько получится собрать. Обыщите базу, отыщите всё что может пригодиться, и погрузите на всё, что может ездить. Переезжаем в Понтайе.

Шуман давным-давно научился доверять унтерам, чтобы не беспокоиться о выполнении поставленной задачи.

— Скоро сюда приедет трудовой отряд, попытаются восстановить аэродром. Не надо им ничего оставлять. Как только мой самолёт будет готов, я перелечу к в Понтайе.

Майор оглядел разрушенную авиабазу. Она была его домом всё то время, как он покинул Россию. Очень хорошим домом, по сравнению с Восточным фронтом. Теперь амеры разбомбили и сожгли его. Он покачал головой. Пора уходить.

16500 м над Францией, B-36H «Техасская леди»

— Замолкни, пожалуйста. И это приказ.

Майор Пико больше часа доводил весь экипаж в кабине, насвистывая «Когда вернётся Джон домой»[44]. В конце концов Дедмон не выдержал.

— Простите, сэр. Просто мелодия показалось подходящей моменту.

— Ты очень хорошо подойдёшь к бомбе. Посажу верхом и сброшу. Если хочешь послушать музыку, связист может подобрать волну. Коннорман, есть что-нибудь интересное?

— Можно включить пражское «Солдатское радио», сэр. Или Франкфурт, но после того как туда доберётся «Дитя Бимини», они выпадут из эфира. Здесь не очень хороший приём. Я найду лучшую музыкальную станцию, какую получится, и включу её.

Полковник расслабился. До сих пор рейд был настоящим отдыхом. «Техасская леди» летела сама, даже расход масла получался намного ниже расчётного. Сейчас работали все шесть поршневых двигателей, и реактивные включили, чтобы набрать текущую высоту. Немного выше, чем по плану полёта, но командиры могли решать сами в весьма широком диапазоне. Огромный строй бомбардировщиков САК растянулся широким фронтом. У каждой группы самолётов была своя цель, и чем дальше она лежала, тем сильнее отрывались звенья. «Техасская леди», объект которой находился в числе самых дальних, шла почти впереди всех. Вместе с нею держались те, кто летел на Дрезден, Данциг, Кёнигсберг, Штеттин, Бреслау, Шверин и некоторые другие города. Вели их RB-36, стратегические разведчики. Они вскрывали вражескую воздушную оборону, определяли частоты радаров, уточняли погоду и ветер над целями. Налёты B-29 оказались провальными в том числе и потому, что сброс с десяти тысяч давал слишком сильный разлёт из-за ветров на разных высотах. B-36 будут бомбить с шестнадцати с половиной и выше. Решением стал сбор свежих данных о воздушных течениях и передача этих сведений на бомбардировщики, чтобы настроить радарную систему сброса. Это было проверено в долгих учебных полётах и доведено до того, что B-36 мог точнее попасть отсюда, используя только радар, чем B-17 по оптическому «Нордену» с семи тысяч.

Конечно, с нагрузкой «Техасской леди» это не имело особенного значения. Все четыре изделия М-III были поставлены на боевой взвод и сработают на высоте семьсот метров, что бы ни случилось. Даже если их собьют. Самое главное, ни одна тайна врагу не достанется. Дедмон покачал головой. Четыре заряда примерно по тридцать пять килотонн. Он не мог представить такого взрыва. А Берлину предназначено двенадцать!

На большинство немецких городов упадёт одна или две бомбы, только Берлин и Мюнхен удостоились особого решения. Генерал ЛеМэй решил разгрузить американский ядерный арсенал, приготовив более двухсот бомб. Итог трёх лет производства. В основном М-III, но некоторые несли более старые модели «1561» М-I. Это веселило Дедмона. Он знал, что немцы разочаровались в разработке ядерного оружия, сочтя в 1943 году, что оно технически невозможно. Тем не менее, США нашли иной путь и сделали «невозможную» бомбу. Ходили слухи о третьем способе, с ещё более мощным результатом. С ним все существующие проекты разом устареют. Нечто превосходное. Нечто такое, что исчисляется в миллионах, а не тысячах тонн. Если эти слухи верны, любому городу хватит всего одного заряда.