Великан

Капитан чувствовал, как мощные двигатели крейсера отодвигают его от авианосца. Почти по всему протяжению правого борта всё, что торчало за габарит, было смято, а обшивка покоробилась и вдавилась сантиметров на пятнадцать. Потом «Фарго» рывком освободился, освободившись от угрозы быть раздавленным палубой «Шайло». Это стоило раздавленного кормового артиллерийского директора, а зенитный автомат над машинным отделением сорвало с опор. Но им удалось вырваться, и самое главное, крейсер теперь мог постоянно подворачивать, выдерживая дистанцию.

— Сигнал от адмирала Теодора, сэр. Передаёт «Браво Зулу»[56].

Мэхен кивнул и посмотрел на корму, за искорёженную заднюю надстройку. Невероятно, но матросам, управляющим краном, удалось сохранить подвесную линию. Носилки с ранеными плыли над расширяющимся зазором воды между кораблями. Оглянувшись на подбитый авианосец, капитан увидел ещё один взрыв. Он произошёл где-то в недрах, и прозвучал подобно протяжному зевку змеи, заглатывающей добычу. Из кормовой части вырвалось большой, плотное облако дыма, серое с примесью чёрных и белых жгутов. В бинокль было видно, как док Стеннис и капеллан Вестовер, окруженные дымом и обломками, продолжают подавать раненых к тросам. Капеллан подтаскивал носилки, а Стеннис крепил их. Прямо когда Мэхен смотрел, они передали четверых. Потом всё скрыло облако дыма, а транспортировочная система оборвалась. Следом мир содрогнулся.

Взрыв был ужасен. Из передней четверти левого борта «Шайло» вырвался небольшой вулкан. Передний подъёмник вылетел из шахты на семьсот метров, кувыркаясь как блин, а потом упал обратно. По воде запрыгали обломки авианосца. Часть обшивки ангарной палубы смяла носовую 127-мм башню как скорлупку. Другие куски осыпали носовую палубу, словно картечь в сражении парусников. Тем не менее, собрав себя в кучку и поднявшись на ноги, Мэхен догадался, что всё могло быть куда хуже. Останься они бортом к авианосцу, последствия были бы катастрофическими. Последний рывок, развернувший их кормой, прикрыл большую часть корабля. Наверняка есть убитые и раненые, но намного меньше, чем мог причинить такой мощный взрыв.

Пошатываясь, Мэхен оглянулся на «Шайло». Он сильно накренился на левый борт, развороченный бак уже погрузился в воду. По носовой части полётной палубы перекатывались волны, всё открытое пространство горело. Там, где капеллан и док Стеннис пытались спасти нескольких последних раненых, остались только развороченные, полыхающие обломки. Бросив взгляд на корму, капитан ощутил нечто, похожее на смирение. Крановщики вытаскивали раненых, другие прыгали за борт, чтобы достать тех, кто оказался в воде. Хороший корабль! Повреждённый, но оставшийся в строю, с отличной командой, поредевшей, но непобежденной. На мгновение Мэхену показалось, что он такого недостоин.

На уголке палубы «Шайло» собирались люди, готовясь покинуть корабль. Было совершенно очевидно, что обстановка безвыходна и авианосец потерян.

Восточная Атлантика, 46.8 СШ, 4.6 ЗД, авианосец «Киттихок», адмиральский мостик

— Капитан Мэдрик, почему взорвался ваш корабль? — адмирал Теодор хотел узнать ответ как можно скорее.

— Сэр, мы думаем, причиной была неразорвавшаяся бомба в затопленной части отсека опреснителя. Это, конечно, догадки. Мы не знаем, стояла она на замедлителе, или по ещё почему-то, но она взорвалась. Двумя палубами выше был отсек, где собирали ракеты «Крошка Тим», для ударного вылёта. Хоуарт считает, что они перегрелись и от сотрясения, вызванного взрывом, какая-то из них сдетонировала. Опять же, мы не можем быть уверены, но скорее всего, её осколки повредили остальные. Следом, вероятнее всего, от взрывов начался пожар, проникший в погреб 127-мм орудий левого борта. Это вызвало цепную реакцию в укладках. Погреба разворотило по всей передней четверти левого борта, обшивку вырвало на протяжении почти шестидесяти метров. Число погибших велико, сэр. Мы думаем, что свыше девятисот человек. Очень много раненых, да вы это и сами знаете, сэр. Ваш госпиталь переполнен. Не желая, чтобы люди оказались в ловушке, я приказал вывести наверх всех, кто не занят в тушении пожаров. Я хочу снять с корабля столько, сколько успеем. Сейчас у меня примерно четыре сотни человек. Мы боремся за спасение «Шайло», сэр. Но, честно говоря, он одной ногой на дне.

Адмирал Теодор кивнул, забыв, что по радио это не заметно. Связист выключил передачу. В оперативной группе имелись эсминцы, и следующий шаг становился всё более очевидным. Ход его размышлений был прерван стуком в дверь. Вошёл один из «котиков», Джефф Томас.

— Господин адмирал, наш пленный хочет поговорить с вами. Мне кажется, у него достаточно разумный вопрос.

Теодор негодовал. «Котики» на глазах становились вещью в себе, но они могли сотворить невозможное.

Он махнул рукой. Конвой ввёл немецкого пилота. Лейтенант Вийнан вдумчиво отрепетировал свою речь.