Великан

- Как выйдешь, красавец, на главную дорогу, то справа будут четные царства, а слева нечетные. Следующее за нашим и будет тридевятое! Только помни, если проговоришься кому-нибудь, что я тебе нагадала,- окаменеешь!.. И еще дам тебе совет - как с моей старшей сестрой разговаривать. Понимаешь, грубая она. Не злая, а где-то очень глубоко, в самой глубине души, она даже добрая. Мы, три сестры, рано осиротели, она нам мать заменила, выкормила, образование дала. А сама всю жизнь, считай триста годочков, на низовой работе. Всю жизнь с лешимиалиментщиками, чертями-бездельниками, домовыминадомниками и многодетными русалками. Мат, лай, шипение! Вот и огрубела! Переживает, как нагрубит, а иначе не может. Ты на ее языке поговори, потому что твоего она может не понять. Ты проще с ней, проще! Понял?

- Да,- ответил несколько удивленный великан.Спасибо вам.

Попрощавшись со старой дамой, он вышел, и, найдя суженую, поспешил обратно, через лес на дорогу из цветного булыжника.

Внезапно одно искривленное дерево зашевелилось, и от ствола отделился нестарый человек в черном бархатном камзоле. Под камзолом у него была надета зеленоватая рубашка со следами губ от карлиц до великанш.

- Афанасий,- сказал Мастер Вальпург громовым голосом,- родители учили тебя не врать, но ты соврал пожилой женщине, и за это будешь наказан!

Тут Чугунов почувствовал, как суставы его ревматически заскрипели, и увидел, что руки и ноги стали уменьшаться. Он обернулся - злого волшебника как не бывало. Посмотрев на Афанасия, Настя вскрикнула.

Рост великана уменьшился на пятьдесят сантиметров.

- Проклятие! - пробормотал великан.- Как это не вовремя! Ладно, не будем падать духом.

- А я и не думаю падать духом,- ответила девушка.- Так тебе будет легче попасть в кольцо, а мне целоваться с тобой. Хотя все равно высоко,вздохнула она.

Настя начала понимать, что слишком большое достоинство тоже может оказаться недостатком. О причине огорчения Афанасия она не подозревала. Молодые люди выбрались из леса на дорогу и с походной песней зашагали по цветному булыжнику. К вечеру они увидели город, переночевали на опушке леса в стоге сена.

Утром скатерть-самобранка накормила их пряниками и сладкими пирогами, и уже к десяти утра они перешли государственную границу тридевятого царства, а в полдень входили в столицу.

Странное зрелище представлял собой этот город.

Ряды мрачных одно- и двухэтажных домов уныло тянулись по обеим сторонам улицы, высокие заборы с глухими воротами закрывали все промежутки между домами, массивные ставни наглухо закупоривали подслеповатые, низко, почти у самой земли расположенные окошки. Несмотря на яркое солнце, светившее высоко в небе, на улице царил сумрак, и в этом сумраке молча брели редкие согбенные фигуры. Не слышно было ни смеха, ни плача, только шарканье ног по булыжной мостовой нарушало тишину. Было в этом что-то нехорошее. В воздухе пахло тревогой и неизвестной опасностью.

- Почему здесь так страшно. Всезнающий? - спросил великан.

- Тридевятое царство - это царство ужаса,ответил Глаз.- Страна страшных сказок, привидений и кошмарных снов.

- Нечего сказать, попали! - проворчал великан.

- Мне с тобой совсем не страшно. Как хорошо, что ты такой большой и сильный! -сказала Настя. Зубы ее мелко стучали.

- Ладно, не бойся! - он обнял девушку за плечо.- Спросим-ка лучше, где Бабу Ягу искать.

Но прохожие на вопрос не отвечали и испуганно шарахались в сторону. Так и не получив ни от кого ответа на свой вопрос, они дошли до конца улицы.

Здесь, на окраине, начинался пустырь, точнее - городская свалка, высились груды мусора, валялись старые бочки и ящики. И все-таки в этом унылом месте слышался какой-то сдержанный гомон. Время от времени сюда приплетался тоскливый и протяжный вой. Они пошли на шум и увидели странную картину.

Вокруг перевернутого ящика толкались две компании призраков, одетых в такие лохмотья, которыми побрезговал бы даже небрезгливый пункт вторсырья.

Одна компания привидений состояла из повешенных с обрывками веревки на шеях, вторая - из казненных на плахе; эти держали окровавленные головы под мышкой. Шла игра в карты. Но поскольку денег у призраков не было, а личное имущество не представляло собой заметной ценности, команда висельников выставила закладом совесть местного визиря, противники же играли на материнскую любовь одной непрофессиональной проститутки. Игра шла хоть и азартная, но какаято невеселая. Время от времени кто-нибудь из игроков начинал выть что-то фольклорное. В конце концов, все они в прошлом были людьми и каждый был несчастен по-своему. Однако путешественников эта картина поразила.

- Видно, в этой стране привидения так обнаглели, что показываются людям даже днем,- негромко сказал великан.

- Стойте! - крикнул призрак висельника с одним уже отгнившим усом.и одной пустой глазницей.- Здесь человеки! Ну-ка ты, длинный, иди сюда! Сыграем на совесть или на материнскую любовь?

- Нет, я не играю,- сказал великан скромно.- Не умею.

- Не умеешь - научим,- призрак разгладил единственный ус; видно было, что он здесь старший.Не хочешь - заставим!