Великан (СИ)

— Я бы и сам не поверил, если бы не видел своими глазами. Но мы не сумасшедшие — его видел и кучер, и те люди, которых ты прислал с выкупом. Кстати об этом… Это все девчонка, что была с великаном. Она, как я понял, мозг их компании. Только я показался, она сразу узнала во мне твоего шурина, оттого и затребовала столь большой выкуп…

Не обращая внимания на слова Молюйса, барон развернулся и пошел на второй этаж. Теперь ему пришлось поверить в существование великана, но долго мириться с ним он не собирался. Вызвав писаря, он приказал тому разработать объявление, в котором обещал состояние тому, кто сможет принести к его ногам великанью голову. Когда он говорил с писарем, к ним вошли Присцилла с Молюйсом.

— А как же девчонка? — спросил Молюйс, не услышав ни слова о Мии.

— А, девчонка… Про нее припишите снизу.

— А награда, господин Брюлон? — уточнил писарь.

— В пятьдесят раз меньше, чем за великана.

— В пятьдесят раз меньше! — воскликнул Молюйс. — Да эта девка сущий дьявол!

— Она выглядит такой приличной, даже одета хорошо. Но на самом деле… — многозначительно добавила Присцилла, усаживаясь на стул подле барона.

— Не она ростом больше дома, — сказал барон. — Вы говорили, она выглядит как ребенок. Без великана она, насколько я понимаю, ничего из себя не представляет. Ну и на кой черт за нее переплачивать? Если никого не заинтересует, она сама как-нибудь забредет в один из городов и попадется. А вот на голову великана я с удовольствием полюбуюсь.

Глава девятая: Охотники за головами

Как только листовки с вознаграждением за великана были развешаны по всем крупным городам Северного Королевства, делом заинтересовались охотники за головами. Одну из таких листовок подобрал опытный седовласый охотник по имени Стиф. Как и у многих других, у него до этого момента были сомнения, что великан взаправду бродит по Королевству, несмотря на новости о нападении на город Верхние Холмы и многочисленные ограбления, якобы им совершенные. «Однако, раз сам барон заинтересован в том, чтобы избавиться от проблемы, великан все-таки не шутка» — подумал Стиф.

Понимая, что идти на великана в одиночку — самый легкий вариант самоубийства, он решил собрать отряд и начал с молодого человека, которого звали Перри. Знакомы они были довольно давно. Отец Перри — Кейн — тоже был охотником, и на заданиях они со Стифом часто пересекались. Не сказать, что они были друзьями, однако между ними присутствовало обоюдное уважение, которое для обоих значило довольно много. Может быть, поэтому Кейн за несколько месяцев до смерти попросил Стифа об одолжении:

— Если со мной что-то случится и я больше не смогу смотреть за сыном, приглядывай за ним хоть чуть-чуть.

Стиф тогда отнесся к этому не лучшим образом. «Я сам понимаю, где работаю, поэтому детей у меня до сих пор нет, и волноваться мне не за кого. А он, раз решился завести ребенка, пусть делает все возможное, чтобы тот не остался один» — подумал он, но о просьбе все же не забывал.

Уже в детском возрасте Перри отличался необычайными физическими способностями. Заметив это, Кейн стал обучать его своему ремеслу. Хотя одаренность сына была лишь одной из причин — другой причиной был тот факт, что Кейн кроме охоты за головами больше ничего не умел, и учить сына чему-то другому просто не мог. Когда отец уходил на задания, Перри работал в поле или рыбачил с деревенским соседом, а когда отец возвращался, он приступал к тренировкам.

— Будь серьезней, это тебе не с косой крутиться, — давал наставления Кейн. — Нет дела в этом мире более опасного, чем охота за головами, и твоя первая ошибка скорее всего станет твоей последней, ясно?

Перво-наперво он стал учить сына фехтованию и стрельбе из лука. В свободные дни они уделяли этому круглые сутки, и Перри на удивление легко все схватывал, хотя после каждого урока фехтования уходил домой в синяках от ударов палки, которую Кейн использовал вместо меча, и часто плакал, пытаясь делать это тихо, чтобы отец не услышал и не рассердился на его бесхребетность. Но фехтование и стрельба — далеко не все, чему Перри предстояло обучиться. Однажды отец отвел его в лес, где они остались на несколько суток. Показав сыну, как правильно находить достойное место для ночлега и как разводить костер, Кейн принялся рассказывать о самом важном умении охотников за головами — об убийстве. Вместе они выследили оленя, и Перри метким выстрелом подстрелил его. Подобравшись ближе, они обнаружили, что олень все еще жив. Он издавал глухие рычащие звуки, а его грудь, дрожа, медленно поднималась и опускалась.

— Подними лук, — сказал сыну Кейн. — Добей его.

Перри взял стрелу, поднял лук, натянул тетиву и прицелился.

— Не так, — прервал его Кейн. — Выше, меж глаз. И жди, пока он не сдохнет окончательно, иначе даже не подходи.

Перри прицелился оленю между глаз, но стрелять не спешил. Кейн ждал до тех пор, пока не стало ясно, что убить оленя сын не сможет.

— Дай сюда, — вздохнул он, выхватил у него лук, и через мгновение олень был мертв.

Когда они вернулись с тушей оленя к месту ночлега, Кейн сказал: