Велики Матюки

– Петушок-петушок, золотой гребешок, отойди от окошка, дам тебе горошка, – попросил я. Словно издеваясь надо мной, петух вытянул шею и испустил пронзительный вопль.

– Ну, погоди же, будет тебе!

Я взял со стола огрызок яблока, прикинул траекторию и навесом отправил огрызок в цель. Снаряд угодил крикуну в крыло, и он поспешно ретировался, оглашая двор обиженным кудахтаньем.

– Беги, беги, слуха у тебя нет! – злорадно прикрикнул я вслед петуху. В этот момент приглушенный звон возвестил о том, что антенна снова достигла земли.

Я мысленно посочувствовал упорному соседу, захлопнул окно, сбегал по малой нужде и с удовольствием зарылся в теплую постель в расчете на часок-другой утренней неги. Но и на этот раз задремать я не смог. Видимо, я как-то неудачно нажал кнопку на бачке унитаза, и теперь он с шипением выводил неблагозвучные рулады. Проклиная создателей горе-сантехники до третьего колена, я накинул одеяло себе на плечи и поплелся в туалет налаживать слив – совать руки в ледяную воду и поправлять поплавок, нависая над бачком в неудобной позе. Закончив, я вернулся в комнату, уселся на кровать и прислушался к своим ощущениям.

Спать мне больше не хотелось, а хотелось мне курить и хотелось кофе. Я с удовлетворением отметил, что вчерашняя головная боль прошла. Судя по приглушенным звукам, доносившимся до меня через закрытую дверь номера, внизу в гостиной кто-то хозяйничал. Я с хрустом потянулся, решительно сбросил одеяло с плеч и отправился в душевую. В душевой висело длинное, до пола зеркало, и я остановился перед ним, чтобы еще раз убедиться, как я все-таки хорош собой. Разглядывая свои стати, я обнаружил синяк на правом боку и ссадины на голенях, и это открытие привело меня в замешательство. Я был убежден, что, по крайней мере, вчера в бане ни синяков, ни ссадин у меня еще не было. Я встал под душ, включил воду и задумался. Здесь было о чем задуматься.

Из-за вчерашних вечерних хлопот мы как-то забыли обсудить наш сонный провал. Я припомнил вчерашнее застолье, странным образом перешедшее в сновидение – яркое, продолжительное, насыщенное замысловатыми хитросплетениями встреч и событий. Что же это все-таки было? Был ли это обычный сон? Едва ли. Я, конечно, читал, что в состоянии особого психического исступления человек способен заживлять собственные раны или наоборот, вызывать у себя кровоточащие стигматы[44], но я и не слышал, чтобы реальные ссадины и синяки можно было получить в результате сновидения. А что, если мы действительно выпили вчера тот магический эликсир, о котором рассказывал Петр Антонович, и со мной произошло нечто подобное тому, что произошло с ним в поезде? Тогда объяснимы и яркость ощущений, и синяки, и головная боль… Стоп! А как же братья Матюки? Что происходило с ними? Пережили ли они те же события, которые пережил я, или у каждого из них был свой уникальный сценарий?

Я выключил воду, вытерся, влез в свой спортивный костюм, сунул в карман пачку сигарет и спустился в гостиную, откуда по всему дому распространялся аромат кофе с корицей. В гостиной я обнаружил доктора. Доктор колдовал над кофеваркой и мурлыкал себе под нос какую-то бодрую немецкую песенку.

– Доброе утро, дядь Вась.

– Гутен морген! – отозвался доктор. – Черт ее разберет, как эта штука работает…

– А где наш метрдотель?

– На террасе его светлость, кофий кушают.

– И я бы кофейку выкушал…

– Тебе сделать?

– Будьте любезны, не сочтите за труд, – сказал я, улыбнувшись. – А француз где?

– На речку пошел, бобров своих снимать. Тебе крепкий?

– Крепкий. А тетя Зина?

– В магазин за продуктами уехала. Тебе с корицей?

– С корицей. Дядя Вася, ты ничего необычного не заметил?

– Вроде нет. А что, должен был?

– Не знаю…

Я вышел на террасу. Изобретатель действительно был здесь. В руке у него дымилась кружка кофе. Другой рукой он подпирал подбородок и, облокотившись о перила, задумчиво смотрел в небо над озером, где с тихим гудением выписывал замысловатые фигуры уже вполне известный летающий объект. В таком виде изобретатель вполне мог позировать Родену. Я поздоровался с ним и полез в карман за сигаретами.

В пачке оказались всего одна сигаретина, и это меня снова озадачило. Последний раз я курил перед тем, как мы отправились гулять по берегу озера, то есть перед тем, как мы погрузились в тот странный сон. Тогда у меня было почти полпачки сигарет, и я это помнил очень хорошо. Потом, когда мы очнулись, у меня разболелась голова, и я с тех пор не выкурил ни одной сигареты. Я закурил и задумался. На веранду вышел доктор с двумя кружками кофе.

– Женя, я тебе две ложки сахару положил, но не размешивал, – объявил доктор и протянул мне одну из кружек.

– Спасибо! – Я взял у него кружку. – Дядя Вася, вот ты вчера сказал, что тебе какой-то кошмар снился. А что тебе снилось?

– Кстати, я тоже об этом хотел поговорить. Знаете, у меня было такое ощущение, словно я не спал, а галлюцинировал. Но, слава гигиене, отпустило… – Доктор вдруг замолчал и прислушался. Мы тоже прислушались.