Великие арабские завоевания

Викторианский поэт Мэттью Арнольд в конце своей поэмы «Сухраб и Рустам», основанной на одном из сюжетов «Шахнаме», обращается к этой реке. После того как рустам в трагическом неведении убил своего сына, персидская и турецкая армия возвращаются в свои лагеря, разводят костры и принимаются за стряпню, оставив героя наедине с мертвым телом. Поэт рисует в воображении все течение великой реки.

Но великая река текла и текла
Из тумана и дымки этих низин
Под светом ледяных звезд,
Побеждая пустыни Хорезма
Под одинокой луной; она текла
Прямо от Полярной звезды, через Ургенч,
Пенясь и гордо блистая, затем по пескам,
Что замывали воды ее и заплотили поток,
Так что на многие версты разбит он на тонкие струи.
По песчаному руслу средь низких островов
Лениво блуждая, Оке течет,
Забыв о бурном рождении средь высоких Памирских вершин —
кружа в омутах листву — пока наконец не достигнет желанного дома
В тихих водах Арала, отражающих новые звезды.

Оке — естественная граница. Все, что лежало за ним, арабы называли «Ma вара ан-нахр» — «то, что за рекой», и это наименование используется до наших дней, хотя люди в этих местах давно уже не говорят по-арабски. Западные ученые и путешественники использовали для описания этого района термин «Трансоксания». В начале мусульманской эры эти земли считались принадлежащими Хорасану — огромной провинции, включавшей также северо-восточные районы Ирана, — и управлялись из Мерва, где традиционно находилась резиденция наместника.

Природные условия в этих землях очень разнообразны, что определяло и цели, и стратегию арабских завоевателей. Есть здесь плодородные речные долины, в которых теснятся города и деревни. Рядом, порой отделенная от оазиса только стеной, — великая пустыня, с палящим зноем летом и жестокими морозами зимой. Выжить в ней могли только самые закаленные кочевники. Были еще горы, отделенные от равнины крутизной своих стен — горы, укрывавшие и защищавшие древние культуры и обычаи, даже когда на равнинах уже столетиями господствовали захватчики. Там был иной, непохожий мир затерянных в горах деревушек, в которых люди говорили на непонятных для соседей диалектах и почитали как богов своих князей.

Основной причиной разделения обитателей этих мест был язык: одни говорили на диалектах иранского, другие на иных языках тюркской группы. И по сей день сохраняется разделение между персоязычными таджиками и тюркоязычными узбеками. В VII веке, когда там впервые появились арабы, языковые различия сопровождались и заметными культурными отличиями: те, кто говорили на персидском, в большинстве жили оседло в городах и селениях, а тюрки в большинстве были кочевниками.

В политическом и социальном отношении земли вокруг Окса распадались на четыре отчетливо выделявшиеся зоны. В среднем течении Окса лежали земли Тохаристана, ограниченные с севера Гиссарским и другими горными хребтами, а с юга великими горами Вшдукуш, преградой между Афганистаном и равнинами Индии. С XIX века по реке проходила граница между Афганистаном на юге и подчиненным России Таджикистаном на севере, но в VII-VIII веках таких границ не было, и люди на обоих берегах принадлежали к одной общности и культуре.

Тохаристан был полон древних селений. Самым важным из них был Балх, могучие стены которого, сложенные из сырцового кирпича, все еще смотрят через плоскую равнину на южные горы. Балх, разрушенный и покинутый после похода Чингисхана в 1220 году, был тогда одним из главных городов Средней Азии. Александр Македонский захватил его и сделал столицей греческого царства Бактрии. Здесь, в сердце Азии, на берегах Окса, солдаты Александра и их потомки сохранили форпост эллинистической культуры. Они по греческому обычаю чеканили монеты с изображением своих правителей, и чеканка была не менее тонкой, чем в греческом мире. Царский дворец в Ай-Хануме над Оксом словно прямиком перенесся из Македонии и стоял среди широких улиц, над окруженном колоннами двором и гимназиумом для атлетов.

Греческое царство сошло на нет ко II веку до н. э., и средиземноморских греческих богов сменила буддийская культура, завезенная царями Кушана. Балх стал великим центром буддизма, и паломники шли из самого Китая, чтобы взглянуть на великую ступу Нава Бихара за стенами города.