Великие авантюры эпохи

Именно живя на природе, Китинг близко познакомился с творчеством ещё одного художника, оказавшего на него не меньшее влияние, чем Гойя, Дега и Рембрандт в своё время. Один из альбомов, подаренных Китингу юными учениками, был посвящён работам Сэмюэла Палмера. Палмер – блестящий английский живописец-самоучка XIX века, чьи работы испытали сильное влияние Уильяма Блейка; превосходный пейзажист и иллюстратор. Особое место в его наследии занимали акварели: он был настоящим мастером.

Китинг потратил некоторое время, «примеряясь» к работам Палмера; на него немало повлияли пасторальные деревенские пейзажи, в которых они жили вместе с Джейн. В конце 1960-х, уже в Суффолке, Китинг наконец-то созрел для того, чтобы произвести на свет новую партию Sexton Blake – фальшивок; обзавелся бумагой и картоном XIX века. Кроме того, он разработал и технику, которая позволила бы ему имитировать старую акварель: он смешивал краски с древесной смолой, а затем окунал в лак. В 1970 году он написал 20 акварелей в стиле Палмера на один и тот же сюжет: пейзажи вокруг деревни Шорхэм, в которой одно время жил художник.

С самого начала картины готовились на продажу; хотя Китинг и будет это потом отрицать, рассказывая, что он написал их, желая отдать дань уважения любимому художнику, а не для того, чтобы они оказались проданными в одну из лондонских галерей. Ему вторила и Джейн, заявляя, что всё вышло случайно и против их с Китингом воли.

Нет, верить им здесь не стоит; тем более что для этой аферы Китинг сознательно использовал Джейн как инструмент для обеспечения фальшивого провенанса: она должна была подтвердить покупателям, что картины были унаследованы ей лично, так как находились в её семье ещё в XIX веке, а получены были одним из её предков напрямую от художника.

Но ход с Палмером оказался рисковым. Журналистке Джеральдине Норман, работавшей в газете The Times of London, был прислан каталог продаж небольшого аукционного дома в Суффолке; владелец особо отметил лоты, которыми гордился – это были три картины Палмера, проданные в лондонскую галерею Legers за 9400 фунтов. Событие было достаточно важным – работы Палмера не очень часто появлялись в продаже, тем более на небольших аукционах.

Заметка об этом событии вышла в газете – а через неделю Джеральдина получила письмо от арт-дилера и художника Дэвида Гульда, известного тем, что он был остёр на язык и ядовит в своих суждениях по поводу всех остальных. Он писал, что по ряду деталей, бросающихся в глаза знатоку, легко заключить, что проданные картины – это «пастиш» на тему Палмера, но точно не оригинал. Письмо опубликовали – всё-таки Гульд был известным экспертом, но никто не отнёсся к нему всерьёз: его репутация задиры позволяла относиться к его словам не очень всерьёз.

Примерно через год Гульд увидел картины ещё раз – во время выставки акварелей в галерее Legers. Он ещё раз, изучив описанный в каталоге провенанс, написал Джеральдине Норман о том, что, по всей видимости, все три картины – подделки. Джеральдина и Гульд стали следить за другими Палмерами, всплывавшими в последнее время, и изучать историю их появления.

Том и Джейн не знали, что над ними сгущались тучи. Продажа фальшивых Палмеров принесла им достаточно денег для того, чтобы отправиться за границу. Они купили ферму на Тенерифе и стали жить там. Но счастья им это не принесло: Том всё больше пил, их отношения катились в пропасть. Китинг изводил её своими придирками и атаками, издевался над её амбициями стать художником, упрекал её в холодности и строгости.

Всё это привело к тому, что в 1974 году их отношения закончились. Годом ранее Джейн встретила в испанском баре своего будущего мужа – Брэда Мориса, реставратора домов родом из Торонто. Они влюбились друг в друга сразу же – и расставшись с Китингом, Джейн отправилась в Канаду. Но и там её догоняли злые и неприятные письма от Тома, который укорял и попрекал её всем, чем только было возможно.

В Англии тем временем по следу фальшивого Палмера продолжала двигаться журналистка Джеральдина Норман. И она, и Гульд, действуя заодно, обнаружили 13 картин Палмера, подлинность которых вызывала сильные сомнения – большая часть из них была продана на небольших аукционах, но одна была куплена на Sothbies за 15 тысяч фунтов.

Статья, в которой Норман рассказывала о том, что в разных британских галереях находится 13 поддельных картин Палмера, вышла в июле 1976 года. Пресса по обе стороны Атлантики, привыкшая за 1970-е называть скандалы на основе Уотергейтского, долго не думала – и окрестила историю Watercolorgate. Желающих помочь в поиске таинственного поддельщика картин было немало. Но первым с Норман связался родной брат Джейн Келли: он пообещал рассказать расследователям всю правду, попросив за свою информацию 7000 фунтов, но в итоге согласился и на 150. Он показал фотографии из мастерской Китинга, на которых можно было увидеть, как создавались поддельные Палмеры. Журналисты отправились на Тенерифе, чтобы задать все вопросы Китингу.