Зато казаки донского атамана генерала Матвея Платова и уланские полки генерала Федора Уварова свершили рейд мимо слабо охраняемого левого фланга неприятеля во французский тыл. Больших потерь неприятелю Уваров и Платов не нанесли, но для их отражения была задействована часть сил, собиравшихся атаковать батарею Раевского и с французского левого фланга. Это дало русским двухчасовую передышку для подтягивания свежих сил к Курганной высоте. Генерал Петр Дохтуров, возглавивший левый фланг, успел тем временем привести его в относительный порядок.
К трем часам дня французы окончательно овладели батареей Раевского, захватив двадцать орудий. Барклай возглавил контратаку на Курганную высоту двух конных корпусов, но она окончилась неудачей. Под командующим Первой армией было убито пять лошадей, а сам он едва не был захвачен в плен польскими уланами. Русская армия, потерявшая важные позиции, собралась у деревни Горки. Здесь Барклай, только что вернувшийся после кавалерийской атаки, получил приказ Кутузова восстановить боевой порядок войск. По приказу Барклая у Горок стали возводить редут. Кутузов объявил, что утром он вернется на свой командный пункт, чтобы продолжить сражение. Барклай уже приказал отправить на Курганную высоту несколько батальонов, чтобы прогнать оттуда немногочисленных французов, занимавшихся сбором оружия (свои основные силы Наполеон также отвел с поля битвы). Но внезапно ночью от Кутузова пришел приказ отступить.
Русская армия была слишком утомлена и понесла слишком большие потери, чтобы, не имея резервов, рассчитывать на успех в новом сражении. У Наполеона ведь еще оставалась в запасе гвардия, насчитывавшая тридцать два батальона и тридцать один эскадрон. У Кутузова же нетронутыми были лишь восемь батальонов егерей, забытых на правом фланге в сумятице боя, да еще двести так и не использованных в бою орудий. Причина такого небрежения к пушкам – гибель в самом начале сражения начальника артиллерии генерала Александра Кутайсова. В результате некому было распорядиться о переброске бездействующих орудий на атакованные участки русских позиций. Возможно, поэтому в ходе сражения более слабая французская артиллерия выпустила тем не менее в полтора раза больше снарядов, чем русская.
К концу сражения Наполеон захватил все атакованные им русские позиции: Бородино, Курганную батарею, Семеновские флеши и деревни Семеновская и Утица. Соотношение потерь тоже было в его пользу. Французы в битве под Москвой (так они называют то сражение, которое в России именуется Бородинским) потеряли убитыми, ранеными и пленными двадцать восемь тысяч человек (по другим данным, от сорока четырех до пятидесяти восьми тысяч), в том числе шесть с половиной тысяч убитыми а русские – сорок пять тысяч шестьсот человек, включая тринадцать тысяч убитых. Русские захватили тысячу пленных и тринадцать орудий, французы – столько же пленных и пятнадцать орудий.
Однако армия Кутузова так и не была разбита, и после сражения по-прежнему закрывала старую Смоленскую дорогу на Москву. В ссылке на острове Святой Елены Наполеон говорил, что при Бородине «французы показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми». Кутузов после битвы в рапорте Александру I объявил Бородино своей победой. Но на самом деле, по военным меркам того времени, в тактическом отношении победу в Бородинском сражении одержали французы. Поле боя фактически осталось за ними, хотя Наполеон и отвел почти все войска, не желающие отдыхать среди десятков тысяч трупов людей и лошадей. Надо помнить и о том, что после Бородина русская армия вынуждена была отступить и даже оставить Москву.
Но стратегически в проигрыше оказался Наполеон. Кутузову удалось сохранить армию, а остальное было только делом времени. За тысячи километров от Франции, лишенная снабжения, не приспособленная к суровой русской зиме Великая армия неминуемо должна была потерять боеспособность даже без новых крупных сражений. Вряд ли бы принципиально изменились результаты Бородинской битвы и в случае, если бы Наполеон рискнул ввести в дело свой оставшийся 18-тысячный резерв и на исходе дня атаковать центр русской позиции. Может быть, Первая армия была бы расстроена более значительно, чем это оказалось в действительности, но вряд ли бы русские войска утратили способность к сопротивлению и к действиям в качестве организованной силы. А вот потери, неизбежно понесенные гвардией, значительно уменьшили бы шансы самого Наполеона на спасение после Березины.
Лейпцигское сражение
1813 год