Великие Борджиа. Гении зла

Папа Александр в отличие от испанского военного был человек дипломатичный. Он не захотел отпускать дона Гонсальво обиженным – и наградил его Золотой Розой, высшим отличием, которым папы римские, как правило, награждали государей за заслуги перед Святым Престолом. Даже это не утихомирило гордый нрав дона Гонсальво де Кордоба. Высказываться против Святого Отца как понтифика и Викария Христа он, конечно, себе не позволил. Но высказаться в качестве одного из арагонских грандов, выражающего свое мнение о поведении других арагонских грандов, он все-таки мог.

И он сказал, что эти Борджиа « ставят почести выше чести».

Семейные проблемы дома Борджиа, 1497

I

Пасха, как известно, – древнейший христианский праздник, даже и главный праздник богослужебного года, и установлен он в честь воскресения Иисуса Христа. День праздника не фиксирован твердо, а каждый раз вычисляется по комбинации лунного и солнечного календарей, и общая формула такова:

« Пасха празднуется в первое воскресенье после весеннего полнолуния».

В традиции Ветхого Завета Пасха связана с исходом евреев из Египта и дословно означает «проходить мимо», так как Ангел, истреблявший первенцев, проходил мимо домов иудеев, перекладины дверей которых были помазаны кровью закланного агнца.

Джованни Сфорца, зять Святого Отца и муж его дочери Лукреции, был человек военный, в тонкости истолкования Пасхи не вникал, но весной 1497 года вдруг обнаружил сильное желание помолиться – и не в самом Риме, а в церкви Сан Онофрио Фуори ле Мура, расположенной за городскими стенами. Мешать такому благочестивому намерению, конечно, никто и не подумал, и Джованни добрался до церкви вполне благополучно – после чего желание помолиться у него как-то незаметно пропало, и у входа в церковь он сел на арабскую лошадь, которую держал под уздцы поджидавший его слуга. И Джованни Сфорца помчался как вихрь на восток, в сторону своего графского замка в Пезаро, и буквально долетел до него за каких-то 24 часа – рекордное время, которое обгоняло не то что обычных путешественников, но даже и специально посланных курьеров. Когда он достиг ворот города, лошадь под ним пала – до стен своего замка он добрался уже пешком.

Торопился он не зря.

Один из его камердинеров сообщил Джованни, что госпожа Лукреция, жена Джованни, спрятала его за занавесью в своих покоях и он своими ушами слышал, как молодой кардинал Чезаре Борджиа навестил свою сестру Лукрецию и сказал ей, что приказ об убийстве ее мужа уже отдан. Тут, конечно, были возможны разные истолкования. Джованни мог не поверить камердинеру. Он мог поверить – и пойти поговорить с женой, хотя бы с целью расспросить ее поподробней. Наконец, он мог предположить, что его жена в сговоре со своими братьями решила выжить его из Рима. Ничего этого он делать не стал.

До Джованни Сфорца и раньше доходили слухи, что два его шурина – и дон Хуан Борджиа, и кардинал Чезаре – очень им недовольны и мечтают от него как-то избавиться. Союз Рима с Миланом был фактически расторгнут в 1494-м во время французского вторжения в Италию. Он был восстановлен опять после того, как и Милан, и Рим стали членами Священной Лиги, направленной против французов. Но к весне 1497 года хитроумный Лодовико Сфорца, герцог миланский, опять поменял стороны и теперь находился с французами в довольно хороших отношениях, в то время как папский двор все сильнее сближался с восстановленной в Неаполе арагонской династией. И по всему выходило, что Джованни Сфорца, муж Лукреции Борджиа, теперь в Риме как бы и ни к чему. К тому же старшие братья Лукреции были к ней сильно привязаны – ходили даже слухи, что вовсе не по-братски. Они, кстати, и друг друга на этой почве не слишком любили. По-видимому, больше всего Джованни Сфорца был напуган тем, что с Лукрецией говорил именно ее брат Чезаре – у него уже была такая репутация, что Джованни, как-никак военный человек, не раздумывал ни секунды и бежал. В богословии он разбирался мало, но в данном случае истолковал праздник Пасхи на самый древний лад.

Как знак Ангела и избавление от неминуемой смерти.

II