Великие дерзания

1. признать, что практически невозможно понять методологию обоснованной теории до начала ее использования;

2. найти мужество для того, чтобы участники исследования сами определили проблему и задачи исследования.

3. забыть о своих собственных интересах и предвзятых идеях, чтобы «довериться открытиям». [45]

Удивительно (или нет), это также самые важные пункты для великих дерзаний и мужественной жизни. Ниже приводится обзор разработки, методологии, отбора и процессов кодирования, которые я использую в своих исследованиях. Перед тем как перейти к этому обзору, я хотела бы выразить свою благодарность Барни Глэйзеру и Ансельму Штраусу за их новаторскую работу в области качественного исследования, а также за разработку методологии обоснованной теории. Отдельную признательность выражаю профессору Глэйзеру, который приезжал из Калифорнии, чтобы выступить на заседании диссертационного комитета в Университете Хьюстона. Вы в буквальном смысле изменили мое видение мира».

Исследовательский путь

Когда я была докторантом, сила статистики и четкость количественных исследований взывали ко мне, но я влюбилась в богатство и глубину качественного исследования. Рассказывание историй заложено в моей ДНК, и я не могла сопротивляться идее исследования при помощи сбора историй. Истории – это данные, у которых есть душа, и ни одна методология не ценит это сильнее, чем обоснованная теория. Задача обоснованной теории заключается в разработке теории, основанной на переживаниях людей, а не на подтверждении или опровержении уже существующих теорий.

Поведенческий исследователь Фред Керлингер определяет теорию [46] «как совокупность взаимосвязанных конструкций или понятий, определений и теорем, которые представляют системный взгляд на явления с указанием отношений между переменными, с целью объяснения и предсказания явлений (1973)». В обоснованной теории мы не начинаем с проблемы, гипотезы или обзора литературы, мы начнем с темы. Мы позволяем участникам определить проблему или основной вопрос, связанный с темой, мы развиваем теорию, а затем видим, как и где она вписывается в литературе.

Я не собиралась изучать стыд – это одна из самых сложных и многогранных эмоций, которые мы испытываем. Это тема, на изучение которой мне потребовалось 6 лет. Но еще это настолько сильная эмоция, что простое упоминание слова « стыд» вызывает у людей дискомфорт и желание спрятаться. Возможно, это все-таки наиболее сложная эмоция из всех. Мое же исследование началось с невинного интереса к получению дополнительной информации об анатомии взаимосвязи.

После 15 лет обучения и практики социальной работы я уверена в одном: взаимосвязь – это то, почему «мы здесь»; это то, что придает цель и смысл нашей жизни. Важность взаимосвязи в нашей жизни была подтверждена, когда выяснялось, что основной страх в области взаимоотношений – это страх утраты связи. Это страх того, что то, что мы сделали или не сделали, кто мы есть и откуда мы пришли, может сделать нас нелюбимыми и недостойными отношений. Я узнала, что мы можем решить эту проблему, поняв свою уязвимость и развивая сочувствие, мужество и сострадание – то, что я называю «стыдоустойчивостью».

После разработки теории устойчивости к стыду [47], и получения четкого представления о влиянии недостаточности на нашу жизнь, я захотела копать глубже и узнать больше. Проблема в том, что очень мало можно понять о «стыде» и «недостаточности», спрашивая о них. Мне нужен был другой подход, чтобы разобраться с этим опытом. Вот тогда мне и пришла в голову идея заимствовать несколько принципов из химии.

В химии, особенно в термодинамике, если есть элемент или свойство, слишком изменчивое для измерения, то часто приходится полагаться на косвенные измерения. Свойство измеряется путем объединения и сокращения связанных, менее изменчивых соединений до тех пор, пока эти отношения и манипуляции не позволят измерить исходное свойство. Моя идея заключалась в том, чтобы узнать больше о стыде и недостаточности, исследуя то, что есть в их отсутствие.

Я знаю, что люди ощущают при переживании стыда, но что люди чувствуют, делают и думают, когда стыд не держит постоянно нож у горла, угрожая им тем, что они будут недостойными взаимоотношений? Как удается некоторым людям жить рядом с нами в этой культуре недостаточности и продолжать верить в собственную полноценность? Я знаю, что такие люди есть, потому что я брала у них интервью и использовала некоторые случаи из их жизни для внесения в свою работу информации о сочувствии и устойчивости к стыду.