Великие дерзания

Когда я смотрю на статистику профессий, нетерпимых к уязвимости и ограниченных мировоззрением «победитель или жертва», я вижу опасную картину. Наиболее сильно это заметно в армии. Статистика по посттравматическим [30] самоубийствам, насилию, зависимости и риску указывает на одну истину: для солдат, служивших в Афганистане и Ираке, возвращение домой может оказаться более опасным, чем присутствие на поле боя . С момента вторжения в Афганистан к лету 2009 года, американские военные потеряли 761 солдата в боевых действиях в стране. Сравните это с 817 солдатами, которые совершили самоубийства за тот же период. И эта цифра не учитывает смерти, связанные с насилием, рискованным поведением и зависимостью.

Крейг Брайан, психолог Техасского университета и эксперт по самоубийствам [31], который недавно покинул Военно-воздушные силы, рассказал журналу TIME, что военные оказываются в ситуации, схожей с той, что описана в книге «Уловка-22» («Catch-22») [15] : «Мы обучаем солдат использовать контролируемое насилие и агрессию, подавлять сильную эмоциональную реакцию перед лицом трудностей, терпеть физическую и эмоциональную боль и преодолевать страх ранения и смерти. Эти качества напрямую связаны с повышенным риском самоубийства». Брайан объяснил, что военные не могут уменьшить интенсивность этого состояния «без ущерба для боеспособности наших Вооруженных сил» и он дал пугающее определение опасности взгляда на мир через призму установки «победитель или жертва» для военных, сказав: «Военные, говоря простым языком, скорее способны убить себя с помощью своей профессиональной подготовки». Возможно, в военной отрасли сложилась пиковая ситуация, но если посмотреть на статистику психического и физического здоровья полицейских, то можно увидеть такую же тенденцию.

То же является справедливым и для различных организаций – когда мы возглавляем их или учим своих подопечных, проповедуя мировоззрение «победитель или жертва»: «либо грудь в крестах, либо голова в кустах». Подобными установками мы ломаем веру, инновации, творчество и адаптируемость к изменениям. Уберите оружие, и все равно в корпоративной Америке вы увидите результаты, схожие ситуацией, сложившейся в среде военных и полицейских. Юристы также воспитываются по такому же принципу, и результаты у них не намного лучше. Данные Американской ассоциации адвокатов [32] свидетельствуют о том, что число самоубийств среди юристов почти в 4 раза выше, чем соответствующий показатель для остального населения. В одной статье этой ассоциации сообщалось, что специалисты по депрессии и зависимостям у юристов связывают более высокий уровень самоубийств с перфекционизмом, необходимостью быть агрессивными и эмоционально непробиваемыми. И этот менталитет может просочиться и в нашу домашнюю жизнь. Когда мы учим своих детей или моделируем мнение, что уязвимость опасна и ее нужно избегать, мы ведем их прямо к опасности и отчуждению.

Великие дерзания: переосмысление успеха, реинтеграция уязвимости и поиск поддержки

Для исследования промежуточных результатов опроса, когда его участники перешли из состояния «победителей» и «жертв» к принятию уязвимости, необходимо понимать четкое различие между теми, кто работает с этой системой убеждений, исходя из приобретенных знаний и ценностей, и теми, кто стал использовать ее в результате травмы. В конечном счете, вопрос, который наилучшим образом отражает логику «победителей или жертв» для обеих групп, звучит так: как вы определяете успех?

Оказывается, что триумф победителей в этой двоякой парадигме не определяется теми показателями, которые большинство из нас называет «успехом». Выживание или выигрыш может считаться успехом в результате соревнования, борьбы, или переживания травмы, но когда непосредственная угроза исчезает, то простое выживание становится уже неподходящим образом жизни. Как я упоминала ранее, любовь и общность – это непреодолимые потребности мужчин, женщин, и детей; а любовь и общность невозможно испытать без уязвимости. Жизнь без связи – без любви и общности – нельзя считать победой. Страх и недостаточность порождают мировоззрение «победитель или жертва», а гремлины дефицитности лишают нас средств для реинтеграции уязвимости. Мужчины и женщины, которые смогли перейти от этой парадигмы к искренности, говорили о развитии доверия и связи в отношениях в качестве предварительного условия для снижения воинственного способа взаимодействия с миром.