Великие духи Барабинской степи

Кирилла и Брёму назначили помощниками Лёше. Он воспринял это с энтузиазмом и тут же начал запугивать мальчишек, что «от него еще никто живым не уходил». Люба с Алисой захихикали. Какой—то шпендик с голоском, как у первоклассницы, строит тут из себя крутого! Лёшка пристально посмотрел на них, и в ту же минуту занес в свой «черный список».

– Олег, ты будешь дежурить с Таней и Леной. Ромка с Сережкой. Ну, и последняя бригада у нас – Гена, Алиса и Люба.

– Вы кое—кого забыли, – сказал Костя.

– Ты на больничном, – ответила Ирина. – Надеюсь, ненадолго.

– Да я не про себя. Вы этого… чудика… забыли, – Костян показал на Стаса.

И тут все посмотрели на Свединского так, словно увидели его впервые. Это было странное чувство. Человек есть, и как будто его нет. Лицо, бледное и наполовину закрытое длинной челкой, не выражало никаких эмоций. Алиса поежилась.

– Стас, давай с Ромкой и Сережкой подежуришь, – сказала Ирина. Она еще не решила, относить ли его к старшим, ведь по возрасту он подходит, а в экспедиции первый раз.

И на этом обсуждение закончилось. Все стали расходиться.

Глава 3

Ксюшка в то утро так волновалась, что проснулась на час раньше будильника, и долго причесывалась, пытаясь собрать в хвостики непослушные кудри. Потом попробовала развести костер, но лишь перевела бумагу и обожгла пальцы. Сырые дрова загораться не хотели. У нее. Сенька—то за пять минут управился. У него, вообще, все так легко получалось. Сразу видно, что он уже не первый раз в экспедиции. И Ксюше очень хотелось, чтобы Сеня был ею доволен. А тот раздавал указания с важным видом, показывал, как засыпать манку в кипящую воду и как подсовывать поленья, чтобы огонь не потух.

Когда каша была готова, а вода для какао почти закипела, девчонки стали накрывать на стол. Нарезали хлеб, поставили банки с повидлом. Анька побежала будить народ.

У палатки мальчишек она замялась, а потом громко крикнула: «Подъем!».

– Чего так орать—то? – ответил ей чей—то сердитый голос.

– А я не ору, я просто громкая!

Лешка вылетел из своей палатки и подлетел к Аньке.

– Это, вообще, вредно для психики! – выговаривал он повизгивающим от раздражения голосом.

Аня молча разглядывала цветочки на клеенке, которой был обтянут стол.

– Я в свое дежурство тоже буду орать тебе в ухо, чтобы ты поняла! – Леха фыркнул, пробурчал что—то еще себе под нос, и пошел умываться.

***

За завтраком Ксюшка была на раздаче. Она стояла над котлом с поварешкой в руках, разливала дымящуюся манку по тарелкам, и предлагала добавку. Каша получилась отменная. Сгущенка, которую добавили вместо сухого молока, превратила детсадовское блюдо в кулинарный шедевр. По крайней мере, Ксюша так считала. И поэтому, ее очень расстраивало, если кто—то недоедал.

– О, манная кашка! Моя любимая! – сказал Костя, подойдя к столу. Ксюша расцвела.

–Тебе побольше?

– Ну конечно! Я потом еще добавки попрошу! – Костян протянул глубокую железную миску, а потом, слегка прихрамывая, направился к костру.

– Нога болит, – объяснил Шилов Сеньке, усаживаясь на бревно. – На земле не могу сидеть. Манка зачетная! Ты, что ли, готовил?

Сеня молчал. Он подкладывал поленья в костер, и будто не замечал Костиного присутствия.

В другой день Костяна бы это взбесило. Но сегодня он был в прекрасном настроении. Его освободили от дежурства и другой работы. О таком можно только мечтать. Он же сюда не батрачить приехал, а чтобы свалить от матери, которая достала уже со своими истериками. Костя даже почувствовал к Стасу что—то вроде благодарности, которая затмила желание отомстить. На минуту.

***

Ровно в девять кто—то крикнул: «На работу!», и народ стал собираться в центре лагеря.

Ирина Алексеевна раздала указания.

Старшие ребята займутся столовой. Девочки, кроме дежурных, будут разбирать камералку. А мальчишки—шестиклассники помогут разбить раскоп на квадраты. Занятие нашлось всем, за исключением Костика. Тот сначала спал за палаткой в теньке, но потом солнце переместилось, и стало жарко. От нечего делать, Костя, демонстративно хромая, бродил по лагерю.

Сеня и Олег вколачивали в землю бревна, чтобы потом прибить к ним столешницы. Остальные натягивали на П—образную стойку тент.

–Ребят, помощь нужна? – спросил Костян.

Ромка хохотнул. Удав с раздражением ответил:

– Ага. Солнце выключи.

День опять выдался жарким. Парни обливались потом.

Девчонки, которым поручили заниматься камеральной палаткой, уже не могли сидеть внутри, вынесли на улицу перья, чернила, зубные щетки и крафтовую бумагу, и стали раскладывать всё это по коробкам .

– Девчонки, а если мы золото найдем? – спросила Таня.

– Ты чего? Это бронзовый век, они еще не умели его делать, – ответила Люба.

– Жалко, – вздохнула Алиса. – А так бы нам премию дали, как в «Бриллиантовой руке».

– Ничего бы не дали. Это же наука, – сказала Любка. – Заберут сразу в музей, и все. Археологам зарплату платят за это.

– Ну чего ты такая приземленная, – сказала Алиса. – Представь, мы найдем что—нибудь уникальное, сенсацию сделаем! Да, нам премию не дадут, и зарплату тоже, но мы будем всю жизнь потом вспоминать, как прикоснулись к чему—то великому!