Великие духи Барабинской степи

— Я не знаю… Я, вообще, ничего не думаю…

Алиса почувствовала себя как ТОГДА. Когда она стояла у стены, в углу кабинета, двумя руками вцепившись в портфель, а одноклассницы по очереди высказывали ей свои претензии. Она что — то говорила в свое оправдание, но никто ее не слышал. И потом Любка, которую она считала своей подругой, убежала вместе со всеми, оставив ее одну. И сейчас, снова все против нее. Как будто вынесли ей приговор, без права его оспорить, без суда и следствия. И Люба, как в тот злополучный день, не поддержала ее. У Алиски зажгло в груди. Она чувствовала безысходность, и тотальное, космическое одиночество. Словно она с другой планеты, и никогда, никогда ей не быть принятой. В глазах у девушки поплыло, к горлу подступил комок. Она понимала, что это слезы, и не хотела, чтобы их кто — то увидел. Алиса встала и пошла прочь от костра.

Кто — то крикнул, кажется, Костя: «Да мы не в обиде!». Сенька сорвался было с места, а потом вспомнил про «закрытую дверь», горько усмехнулся и сел обратно. Любка вскочила, схватила подругу за руку: «Алиска, ты куда собралась, скоро стемнеет! Ты чего?». Та повернулась, посмотрела на нее глазами, полными слез, и сказала: «Отстань, поняла!», выдернула руку, и быстрым шагом пошла в сторону деревни.

Сажина тряхнула своими бесподобными волосами, и спросила:

— Так может, все — таки сыграем? — Глаза ее светились от счастья.

***

Сенька пошел к себе. Ему не хотелось ни во что играть, и на душе было погано.

— Тук, тук, — услышал он голос Аньки у палатки. — Можно войти? — Сенька ответил, что можно. К нему, как к старшему в отряде, часто обращались по каким — то вопросам.

Сажина была загадочной.

— Сень, мне нужен твой совет. Ты у нас главный, после Ирины Алексеевны. Поэтому я решила к тебе обратиться.

— Ну, выкладывай.

— Я тут нашла один предмет. Вчера. Он в траве валялся, за лагерем, — соврала она. — И я не знаю, что с ним делать. Вот, — Анька достала из кармана амулет.

— Ух ты, — сказал Сеня, рассматривая узоры. — Это не золото, сплав… Хотя, подожди, похоже.

У парня горели глаза. Анька ликовала. Она придвинулась к Ветрову, поправила волосы, так, чтобы они рассыпались по плечам, и сказала:

— Вот я и думаю, надо же Ирине Алексеевне отдать? Как ты считаешь?

Сеня повернулся, перед ним, почти вплотную, оказалось Анькино лицо, и он отпрянул назад.

— Да, конечно… — сказал Ветров, и протянул ей амулет.

— Нет, нет… Пусть останется у тебя. Отдай сам Ирине Алексеевне. Или, если хочешь, оставь себе, — ответила та. Глаза ее светились в темноте, как у кошки.

— Даже в мыслях такого нет! Все находки принадлежат институту, тем более, такие ценные! Хорошо, я сам передам. У тебя все?

Анька растерялась. В ее фантазиях этот разговор должен был закончиться по — другому. Ей казалось, он будет тронут ее отношением, тем, что она по собственной воле подарила ему кусок золота. А он… Что ж, надо идти до конца.

— Ну, у меня есть еще кое — что… — сказала Анька, и начала расстегивать пуговицы рубашки.

Сеня вытаращил глаза.

— Ты чего, совсем? Прекрати! Уходи отсюда!

Сеня отвернулся, Анька застыла в растерянности. У нее еще теплился последний уголек надежды.

— Сеня, я… — начала она.

И тут он неожиданно вспомнил, откуда ее знал. Это же младшая сестра Славки, парня из их футбольной команды. Она частенько приходила смотреть игру. Только этого ему еще хватало — разборок из-за нее.

— Аня, иди отсюда. И больше никогда так не делай. Поняла? — Голос его был очень жестким.

Сажина быстро застегнула рубашку, и ушла, бросив на прощание короткий взгляд. Глаза ее потухли.

Амулет остался лежать на спальнике. Сеня сунул его в карман, и вышел вдохнуть свежего воздуха. И тогда, узнав, что Алиса до сих пор не вернулась, он по — настоящему забеспокоился.

Глава 13

Алиса шла по песчаной дороге вперед. Слезы потоками лились из ее глаз. Она плохо понимала, куда идет. Ее не пугало, что скоро стемнеет, как это было бы в ее обычном состоянии. Ей хотелось идти так до бесконечности, пока ноги не подкосятся. Тогда она упадет без сил. И все. Как ни странно, эта была единственная мысль, которая крутилась у нее в голове. Это всё. Всё. Снова все разрушено, люди, которым она верила, которых любила, стали чужаками. Всё. Ей больше не за что ухватиться, она словно летит в бездну, на дне которой из костей выложено: «ВСЁ».

Сумерки становились плотнее, на землю опустилась прохлада. Тишину разбавляло лишь мерное стрекотание кузнечиков. Алиска перестала всхлипывать и огляделась. Она стояла посреди степи, на проселочной дороге. Одна. Девушка поежилась. Надо возвращаться, подумала она. И от этой мысли заныло внутри. Нет, только не сейчас. Даже темнота пугала ее сейчас меньше, чем встреча с ними. Еще не хватало, чтобы они увидели ее заплаканной, и начали жалеть. Алиса вздохнула и пошла вперед. Взгляд ее упал на заброшенный дом. В выбитых окнах сияла чернота. Дом поманил ее. Она чувствовала ужас, запах опасности, но сейчас ей это нравилось. Ей нечего терять, все разрушено. ВСЁ.