Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

Кроме того, Карл стремился снова «протащить» на Польский престол Станислава Лещинского. Через своих послов король даже предлагал Петру вместе выступить против Дании. Но Петр, хоть был и не в восторге от датского короля, это предложение отверг. Курьеры так и сновали между Петербургом и Стокгольмом, возвращались в столицы и послы, для переговоров со своими правителями, но компромисс так и не нашли. В конце концов Остерман предложил Петру: «Король шведский, – человек, по-видимому, в несовершенном разуме; ему – лишь бы с кем-нибудь драться. Швеция вся разорена, и народ хочет мира. Королю придется с войском куда-нибудь выступить, чтоб за чужой счет его кормить; он собирается в Норвегию. Ничто так не принудит Швецию к миру, как разорение, которое причинило бы русское войско около Стокгольма. Король шведский, судя по его отваге, должен быть скоро убит; детей у него нет, престол сделается спорным между партиями двух германских принцев: гессен-кассельского и голштинского; чья бы сторона ни одержала верх, она будет искать мира с вашим величеством, потому что ни та, ни другая не захочет ради Лифляндии или Эстляндии потерять своих немецких владений».

Остерман как в воду глядел: 30 ноября (11 декабря) 1718 года Карла убили во время похода в Норвегию, бывшую тогда под протекторатом Дании. Он погиб от шальной пули при осаде крепости Фредрикстен, а возможно стал жертвой заговора шведской аристократии, недовольной продолжением войны. После его гибели министры новой королевы Ульрики-Элеоноры пытались возобновить переговоры, но они оказались не готовы идти на уступки. Остерман в Стокгольме был на личной аудиенции королевы и после этого заявил шведским министрам, что «они будут тужить о том, что нынешние добрые диспозиции[11] его царского величества к миру пропустили и на предложенных от него резонабельных[12] кондициях[13] миру не учинили». В итоге «побряцав оружием» стороны разошлись, так и не достигнув соглашения.

* * *

И снова пророчество Остермана сбылось.

Петр твердо решил, дождаться, когда его старые враги станут сговорчивее. 20 сентября 1719 года царь писал князю Куракину: «Ныне на Аланд к нашим министрам прислали агличане посол, который в Швеции, и Норрис ко мне письма по обычаю их варварской гордости с угрозами, с которых наши министры просили копии, и когда получили и видя такую мерзость, не приняли… Того ради накрепко можешь обнадежить, что мы ни на какие их угрозы не посмотрим и неполезного миру не учиним, но, что бы ни было, будем продолжать войну, возлагая надежду на правосудца бога против таких проклятых обманщиков».

Менее, чем через год русский шхерный флот высадился в Вестерботнии у города Умеа и сжег его. 17 мая 1721 года еще один десант сжег соседний с Умеа город Гефле.

И наконец 27 июля (7 августа) 1720 года в Балтийском море около острова Гренгам (южная группа Аландских островов) вновь сошлись два флота – русский и шведский. Это было последнее крупное сражение Северной войны.

Русский флот под командованием Михаила Михайловича Голицына в составе 61 галеры и 29 лодок столкнулся со шведской эскадрой, в которую входили 52-пушечный линейный корабль, 4 фрегата и 9 малых судов. Обладая большей маневренностью и меньшей осадкой, галеры отступили на мелководье, заманили туда же шведские корабли и взяли на абордаж все четыре фрегата, после чего оставшаяся часть эскадры бежала с поля боя. Эта победа поставила выразительную точку в истории безраздельного шведского влияния на Балтийском море.

Теперь у шведов не оставалось выбора, и в мае 1721 года в финском городе Ништадте (современный Уусикаупунки) возобновить переговоры.

Со стороны России в них участвовали Яков Брюс и Остерман, со стороны Швеции – Юхан Лилльенстедт и Отто Стремфельд.

Хотя исход переговоров стал ясен с самого начала, каждая страна стремилась заключить договор на самых выгодных для себя условиях и выкладывала на стол все явные и скрытые козыри, которые у нее были. Со стороны России таким козырем являлось, разумеется, «право победителя», со стороны Швеции – негласная поддержка Англии, Нидерландов и Дании, стремившихся не допустить новых игроков на Балтийскую арену. Воевать со всей Европой Петр был не готов, поэтому обеим сторонам пришлось идти на уступки, чтобы договор стал в самом деле «договором о мире», а не началом новой войны. Обе страны воевали уже более 20 лет и изрядно истощили свои ресурсы. В большей мере это касалось, разумеется, Швеции, где царил настоящий голод, так как все работоспособные мужчины были мобилизованы, но и Россия не могла бесконечно продолжать войну.

Наверное удобнее всего будет изложить ход переговоров в виде таблицы: она покажет, какие вопросы были принципиальны для каждой из сторон, где им пришлось пойти на уступки и каким путем был достигнут компромисс.

Что происходило в Ништадте с мая по август 1712 года, отражено в таблице.