Великие государственные деятели Российской империи. Судьбы эпохи

Наконец 28 декабря 1783 года Россия и Османская империя подписали Акт о присоединении к Российской империи Крыма, Тамани и Куланми. Потемкин писал из Крыма императрице «Таврический Херсон источник нашего христианства, а потому и людскости[27] уже в объятиях своей дщери. В этом есть что-то мистическое».

Турецким и татарским городам и поселениям он придумывает новые названия с греческими корнями: Акмечеть – Симферопль («город-собиратель» или «город пользы»), Севастополь (город-властитель), Мелитополь (город пчел), Кафа – Феодосия (данная Богом), Гезлев – Евпатория («Благородная» – в честь царя Митоидата Евпатора). Как писал биограф и племенник Потемкина генерал Самойлов: «Чтоб более поразить умы блистательностью деяний великой Екатерины, чтоб отресть и истребить воспоминания о варварах, в покоренном полуострове возобновлены древние наименования. Крым наречне Тавридою, близь развалин, где существовал древний Херсонес из самых тех груд камней при Ахтиарской гавани, возник Севастополь, Ахт-Мечет назван Симферополем, Кафа – Феодосией, Козлов – Евпаторией, Еникаль – Петикапеум, Тамань – Фанагорией и проч.».

Мистицизм не помешал Потемкину остаться распорядительным администратором. Став губернатором новообразованной Таврической губернии, он организует местное управление и основывает Симферополь и Севастополь с морской базой для созданного им же Черноморского флота.

Он привлек на полуостров греческих поселенцев, молдован, армянских, сербских, немецких колонистов – всех, кто терпел притеснение из-за своей религии или испытывал недостаток в земле. Условия жизни были очень тяжелыми. Европейцы не привыкли вести хозяйство в новых для себя условиях. Большая честь полуострова представляла собой скудные степи. Потемкин приказывает сажать в Крыму деревья «масличные и фиговые, сладкие и горькие померанцы, разного рода цитроновые, бергамотные, и другие». Посадки велись под руководством главного садовода. Ежегодно нужно было высаживать тысячу миндальных деревьев, две тысячи шелковичных, пятьсот персиковых и двести ореховых.

Огарков пишет: «Правда, были несомненно грустные факты: выселение татар в Турцию, запустение великолепных садов, посаженных по велениям князя, болезни и проч. Было много широких неисполнимых начинаний, заброшенных князем (вроде знаменитого собора в Екатеринославле, который должен был на «аршинчик» превзойти вышиной могучего Петра в Риме), но все-таки нужна была его энергия, фантазия, ум и способности, нужно было, наконец, могущество князя, чтобы сделать то хорошее, что действительно было сделано в недавно еще управляемом им крае».

* * *

В 1787 году Потемкин торжественно пригласил Екатерину и Иосифа посмотреть на новые владения Российской империи. Очевидно эта поездка должна была окончательно убедить австрийского императора, что союз с Россией будет выгоден Австрии.

Екатерина вместе со своим двором и иностранными дипломатами предприняла поездку в Новороссию и Крым, чтобы «осмотреть свое маленькое хозяйство», как она шутливо выражалась. Климат, царивший в ее новых владениях, восхитил императрицу. «Здешний климат почитаю лучшим в империи, – писала она. – Здесь без изъятия все фруктовые деревья растут на вольном воздухе, я сроду не видала грушевые деревья величиной с самый большой и толстый дуб. Воздух самый приятнейший. Херсон почитать можно между лучшими городами нашими. Сие дите много обещает. Где сажают – все растет, где пашут – тут изобилие. Мы жары по сю пору не чувствуем, все здоровы. Здешние люди больного вида не имеют, и все копошится. Людство[28] великое, стечение людей со всех краев, наипаче же все полуденные»[29].

С этим путешествием связана легенда о «Потемкинских деревнях». Якобы Потемкин понастроил вдоль дороги фальшивых деревень, с актерами, переодетыми в крестьян, чтобы внушить Екатерине, что Новороссия успешно заселяется. В самом деле Потемкин заботился о том, чтобы развлекать Екатерину и ее гостей, а развлечения XVIII века часто включали в себя костюмированные представления. Например, уже в Крыму, неподалеку от Балаклавы Екатерину встретила… рота амазонок, одетых в бархатные юбки малинового цвета с бахромой и курточки зеленого цвета с золотыми галунами. На головах амазонок были белые тюрбаны. Это были сто благородных жен и дочерей балаклавских греков, под предводительством 19-летней Елены Ивановны Сарандовой, решившие таким образом поприветствовать императрицу. Идея эта принадлежала Потемкину. Вполне возможно, что на пути Екатерины попадались и «фальшивые деревни», подобные тем, какие строили в Павловске Павел с Марией Федоровной. Но речь ни в коем случае не шла об обмане: гости прекрасно отдавали себе отчет, что видят представление, предназначенное для отдыха и развлечения.