Великие и неизвестные женщины Древней Руси

Поэтому Марии Михайловне на страницах своей летописи необходимо было доказать, что Ростовское княжество – наследственное владение ее сыновей, как Черниговское – Ольговичей, Владимиро-Суздальское и Переяславское – Мономашичей. Первые доказательства можно обнаружить уже в годовой статье 1206 г., описывающей отъезд Константина Всеволодовича, деда сыновей Марии Михайловны, в Новгород. Всеволод Большое Гнездо якобы напутствовал его такими словами: «Сыну мой Константин! На тобе Бог положил преже старейшиньство во всей братьи твоей, а Новгород Великий – старейшиньство… княженью во всей Русьской земли».[893] В речи великого князя подчеркнуто не только то, что Константин – старший сын, наследник, но и то, что ему полагалось править в главном после столицы городе Новгороде. Ростов же таковым не являлся, его Константин получил от отца, когда вернулся из Новгорода: «Toe же зимы посла князь великый сына своего опять Святослава Новугороду на княженье, а Костянтина остави у себе и да ему Ростов и иных 5 городов да ему к Ростову».[894] В данном случае подчеркивалось, что Ростовское княжество было дано Константину по воле отца и стало его наследственным владением, а не потому, что оно являлось старейшим княжением во Владимиро-Суздальской земле и должно было переходить от одного наследника великокняжеского престола к другому. Таким княжением представлено Новгородское.

В Ростовском летописце отмечено, что постриги сыновей Константина были устроены именно в Ростове. Там князь вел активную строительную деятельность: помог людям восстановить свои дома после большого пожара, отреставрировал главный городской собор – Успенский, обустроил свой двор и возвел на нем храм в честь Бориса и Глеба. Второй свой двор он построил в Ярославле, на нем – храм в честь Успения Богоматери; еще один собор воздвиг в Спасском монастыре.[895] Кроме того, князь покровительствовал Ростовской епископии, сам выбирал иерарха и помогал совершать ему поездки в Киев на церковные соборы. Этим подчеркивалась полная самостоятельность ростовского правителя и независимость его самого и местного иерарха от Владимира.

Следует отметить, что окончательно завершено строительство и украшение ростовского Успенского собора было при сыне Константина Василько в 1230 г. По своей внешней и внутренней отделке он походил на великолепные владимиро-суздальские храмы. Кровля была покрыта оловом, единственная шлемовидная глава позолочена. Внутри собор был расписан яркими фресками, наполнен иконами и ценной утварью. Пол был покрыт красными майоликовыми плитками. Кроме того, внутри храма было большое собрание разнообразных рукописей, собранных не только местным духовенством, но и вложенных членами княжеской семьи и изготовленных по их заказу.

Следует отметить, что Успенский собор дошел до наших дней, но в сильно перестроенном виде. Сохранились и какие-то остатки княжеского дворца в виде двухэтажной каменной постройки внутри кремля. Остальных построек ХIII в. нет.

В Ярославле о строительной деятельности князя Константина и его сыновей известно только по археологическим находкам. Княжеский дворец с окружавшими его постройками располагался на стрелке – у места впадения р. Которосли в Волгу. Крепость была деревянной, в центре располагался двухэтажный деревянный дворец с просторными сенями. Единственной каменной постройкой был Успенский собор (1215 г.). Его стены были выложены из тонкого кирпича (плинфы) со вставками в виде белокаменных рельефов с масками и орнаментом. Одним из главных украшений внутреннего убранства был пол из цветных поливных керамических плиток. Второй каменный собор был заложен в 1216 г. в загородном Спасском монастыре. Он также был из плинфы с белокаменными резными вставками. Двухцветие придавало ему нарядный вид. По своим размерам он был больше княжеского и аналогичен трехабсидным крестокупольным храмам Владимиро-Суздальской земли.

Князь Константин активно покровительствовал Спасскому монастырю и даже учредил при нем первое на северо-востоке училище, которое в 1214 г. перевели в Ростов. Главной помощницей мужа в культурно-просветительской деятельности была княгиня, поскольку Константину постоянно приходилось вести междоусобную борьбу с братьями.

Многие эпизоды, связанные с деятельностью Константина, очевидно, были записаны в летописец уже после его смерти. На это указывает часто сопровождающий его имя эпитет «блаженный». К достаточно энергичному и воинственному князю он вряд ли подходил. Кроме того, автор летописца называл его «христолюбивым, украшенным всеми добрыми нравы, правдивым, щедрым, кротким и смиренным». Он даже сравнивал его с «премудрым Соломоном», что, конечно, было большим преувеличением. Цель столь хвалебной характеристики заключалась, видимо, в том, чтобы канонизировать Константина. Однако он стал только местночтимым святым. Общерусским святым был объявлен только его сын Василько, чья героическая смерть ярко и образно описана в Ростовском летописце. (В этом, конечно, была заслуга Марьи Михайловны.)