Великие и неизвестные женщины Древней Руси

Только через несколько веков жизнь и деятельность великой княгини Владимирской привлекла внимание великой княгини московской Евдокии Дмитриевны. Мария стала для нее образцом для подражания. Поэтому на страницах первого Московского свода начала ХV в., отразившегося в троицкой летописи и созданного под руководством Евдокии, Мария Ясыня была вновь прославлена. В текст были вставлены поучения княгини к сыновьям, с которым она якобы обратилась к ним перед пострижением в монастырь. В нем она просила их жить в любви и дружбе друг с другом, почитать старшего Константина и заботиться о процветании своей земли. Прославляя Марию, московский летописец сравнивал ее с великими женщинами прошлого: святой Еленой, Феодорой и княгиней Ольгой.[820] Одновременно в Московском своде начала ХV в. жена Дмитрия Донского Евдокия Дмитриевна представлена похожей на великую княгиню Владимирскую. В записи о постройке ею Рождественского храма в Кремле отмечено, что сделала она это лучше всех других княгинь, за исключением «Марии, княгини Всеволода, внука Мономахова, иже во Владимире».[821]

Следует отметить, что в конце ХV в. жизнь и деятельность Марии Ясыни уже не представлялась особо значимой. При составлении нового Московского свода записи, относящиеся к ней, были сильно сокращены. Поэтому вопрос о ее канонизации уже не поднимался.

Рассматривая в целом жизненный путь Марии Ясыни, можно сделать вывод, что она не была активной политической деятельницей, как некоторые ее предшественницы, не вмешивалась в дела мужа, не оказывала влияния на родственников, участвующих в междоусобицах. В первую очередь, она была верной женой, любящей и заботливой матерью очень большого семейства. При этом являлась очень набожной и благочестивой женщиной, любила помогать всем страждущим, привечала вынужденных скитальцев. Ее гостеприимный дом был открыт для всех: родственников, друзей, соседей. Возможно, именно под ее влиянием Всеволод постоянно защищал своих зятьев и сватов, добивался для них выгодных княжений и новых земельных владений. Во Владимиро-Суздальском княжестве нашли приют все овдовевшие княгини и не вышедшие замуж княжны из их рода.

Вполне вероятно, что княгиня оказала большое влияние и на дочерей, и на сноху, жену Константина, оказавшуюся во Владимире в совсем юном возрасте. Правда, в источниках сохранились сведения только о деятельности Верхуславы, жены Ростислава Рюриковича. Из переписки монаха Киево-Печерского монастыря Поликарпа с игуменом Симоном, духовником Марии Ясыни, становится известно, что Верхуслава являлась покровительницей киевских монахов. В частности она всячески поддерживала выходца из Ростова Поликарпа, который обладал писательским талантом и занимался сбором материала о наиболее известных киево-печерских иноках для составления сборника их житий – Патерика. К этой работе по инициативе княгини был привлечен и Симон, ставший потом владимиро-суздальским епископом. В итоге общими усилиями был создан сборник житий киево-печерских иноков, который потом оказал большое влияние на развитие жанра агиографии в древнерусской литературе.[822]

Верхуслава, овдовев в 1218 г., с еще большим рвением стала покровительствовать Киево-Печерскому монастырю и его постриженникам и жертвовала в обитель большие суммы. В это время князья уже не слишком интересовались духовной стороной жизни, поскольку были постоянно заняты междоусобными разборками, поэтому помощь княгини была особенно нужна для обители.

Еще одной воспитанницей Марии Ясыни можно по праву считать ее старшую сноху, жену сына Константина. В возрасте не более 10 лет она прибыла во Владимиро-Суздальскую землю и именно здесь получила основное воспитание и образование. В итоге она стала любящей и верной супругой, исключительно благочестивой и набожной женщиной. Во время длительной и тяжелой болезни Марии, видимо, именно она выполняла роль хозяйки обширного княжеского хозяйства, а также помогала свекрови строить ее монастырь. Своего первенца Василия жена Константина родила уже после смерти Марии, в 1209 г. После этого Всеволод выделил сына на самостоятельное княжение в Ростов, а сам вновь женился.

На новом месте супружеская чета активно занялась церковным строительством: была возведена церковь Константина и Елены, реконструирован обветшавший Успенский собор.[823] Когда через год в семье появился еще один сын, Всеволод, князь Константин занялся обустройством второго своего города – Ярославля, стоявшего на важном торговом пути – р. Волге. Он предназначался для Всеволода.

Успенский собор Владимира. Конец XII в.