Великие художники: избранные жизнеописания

После этого он решил не задерживаться больше в Риме и, уехав оттуда в большой милости у всего двора, вернулся на свою родину в Перуджу, где во многих частях города расписывал доски и писал фрески, и особенно выделяется во дворце в капелле приоров картина, написанная им маслом на дереве и изображающая Богоматерь и других святых¹¹. В церкви Сан Франческо дель Монте он расписал фреской две капеллы: в одной из них – история с волхвами, приносящими дары Христу, в другой – мученичество неких братьев-францисканцев, убитых на пути к вавилонскому султану¹². В церкви Сан Франческо для отцов конвентуалов он написал также на дереве и маслом две картины: на одной – Воскресение Христово, а на другой – Св. Иоанна Крестителя и других святых, и еще две – в церкви сервитов: на одной – Преображение Господне, а на другой, что возле сакристии, – историю волхвов¹³. Но, так как они хуже других работ Пьетро, можно выразить уверенность, что они относятся к числу первых его произведений. В Сан Лоренцо, соборе того же города, в капелле Распятия – работы Пьетро Богоматерь, Св. Иоанн и обе другие Марии, Св. Лаврентий, Св. Иаков и другие святые. Для алтаря Св. Даров, где хранится обручальное кольцо девы Марии, он написал также Обручение Св. Девы¹⁴. Затем он расписал фреской всю приемную цеха менял¹⁵, а именно на частях свода семь планет на колесницах, которые по старому обычаю запряжены разнообразными животными, на стене же насупротив входной двери – Рождество и Воскресение Христово и на доске – Св. Иоанна Крестителя в окружении нескольких других святых. На боковых же стенах он написал в своей манере Фабия Максима, Сократа, Нуму Помпилия, Фульвия Камилла, Пифагора, Траяна, Луция Сициния, Леонида Спартанца, Горация Коклеса, Фабия, Семпрония, Перикла Афинского и Цинцинната; на другой стене он написал пророков Исайю, Моисея, Даниила, Давида, Иеремию, Соломона и сивилл Эритрейскую, Ливийскую, Тибурскую, Дельфийскую и других, и под каждой из названных фигур он поместил подписи вроде изречений, где говорилось нечто, приличествующее этому месту. А в одном из орнаментальных обрамлений он поместил свой портрет, который кажется совсем живым, подписав внизу имя свое следующим образом:

Petrus Perusinus egregius pictor.

Perdita si fuerat, pingendo hic retulit artem:

Si numquam inventa esset hactenus ipse dedit.

Anno D. M. D.¹⁶.

Эта прекраснейшая работа, восхвалявшаяся больше всех других, выполненных Пьетро в Перудже, высоко ценится и поныне гражданами этого города как память о столь прославленном художнике их отечества. Затем он же в главной капелле церкви Сант Агостино, на большой отдельно стоящей доске, в богатой раме, написал на передней ее стороне Св. Иоанна, крестящего Христа, а на задней, то есть на стороне, обращенной к хору, – Рождество Христово, на торцах ее – нескольких святых, а на пределле с большой тщательностью много историй с мелкими фигурами. В названной же церкви он расписал для мессера Бенедетто Калеры доску для капеллы Св. Николая¹⁷.

Возвратившись затем во Флоренцию, он написал на дереве Св. Бернарда, для монахов Честелло, в капитуле же – Распятие, Богоматерь, Св. Бенедикта, Св. Бернарда и Св. Иоанна, а в церкви Сан Доменико во Фьезоле, во второй капелле, что по правую руку, – алтарный образ на дереве с Богоматерью и тремя фигурами, из которых весьма достоин одобрения Св. Себастьян¹⁸.

Пьетро работал так много и так всегда был завален работой, что очень часто писал одно и то же, и вся наука его искусства свелась к манере, так, что он всем фигурам придавал одинаковое выражение лица. А так как в его время появился Микеланджело Буонарроти, Пьетро, наслышавшемуся о нем от художников, очень захотелось увидеть написанные им фигуры. Но, когда он убедился, что его затмевает величие этой славы, всецело заслуженной столь великим началом, он колкими словами стал оскорблять всех, кто работал на совесть. И за это помимо всяких дерзостей со стороны художников он заслужил, что Микеланджело при всех сказал ему, что он в искусстве тупица. Пьетро не мог снести этого оскорбления, и оба отправились на суд Восьми, откуда Пьетро вернулся без большой для себя чести.