Великие княгини и князья семьи Романовых

Но пока Елена Павловна еще не знает, что готовит ей будущее. Она нянчит свою первую дочь, обживает Михайловский дворец, и с огромным любопытством и благодарностью знакомится со всем, что может предложить ее пытливому уму Петербург. В Михайловском дворце появляются профессора Петербургского университета – великой княгине читают лекции академик Ф. Ф. Брандт, энтомолог и профессор К. И. Арсеньев, историк Д. А. Милютин, автор книги «Первые опыты военной статистики», представляет свой труд Елене Павловне. Великая княгиня пригласила ученого в Павловск и в разговоре «обратила внимание на такие подробности, на которых едва ли останавливались многие даже из ученых специалистов». Д. А. Оболенский вспоминает о ней как о женщине, «которая ясно знала и понимала, что такое Гражданская палата». Известный славянофил А. И. Кошелев писал: «Она поразила меня и своим умом, и своею ловкостью; и тем она произвела на меня самое сильное и самое выгодное впечатление. Взгляд ее на дела был истинно государственным». А князь В. Ф. Одоевский, прозаик и критик, восхищался: «Все ее интересовало, она всех знала, все понимала, всему сочувствовала. Она вечно училась чему-нибудь». Елена Павловна покорила даже сурового Николая Павловича. Он отзывался о ней так: «Елена – это ученый нашего семейства. Я к ней отсылаю европейских путешественников, в последний раз это был Кустин, который завел со мной разговор об истории православной церкви, я тотчас отправил его к Елене, которая расскажет ему больше, чем он сам знает». Николай имел в виду Астольфа де Кюстина – французского аристократа, бывшего помощника Талейрана, посетившего Россию в 1839 г. и оставившего весьма нелицеприятные заметки о русском дворе.

Беседы с княгиней действительно произвели на маркиза яркое впечатление. Запомнились ему и пышные праздники в Михайловском дворце: «Наружный фасад Михайловского замка, выходящий в сад, украшен по всей длине портиком в итальянском духе. Вчера, воспользовавшись жарой, меж столбов на этой внешней галерее развесили связки лампионов необычного вида. Лампионы были бумажные и имели форму тюльпанов, лир, ваз… зрелище изысканное и новое.

Мне говорили, что Великая княгиня Елена для каждого устраиваемого ею праздненства придумывает, как мне передавали, что-нибудь новое, оригинальное, никому не знакомое. И на этот раз свет отдельных групп цветных лампионов живописно отражался на колоннах дворца и на деревьях сада, в глубине которого несколько военных оркестров исполняли симфоническую музыку. Группы деревьев, освещенные сверху прикрытым светом, производили чарующее впечатление, так как ничего не может быть фантастичнее ярко освещенной зелени на фоне тихой, прекрасной ночи.

Большая галерея, предназначенная для танцев, была декорирована с исключительной роскошью. Полторы тысячи кадок и горшков с редчайшими цветами образовали благоухающий боскет. В конце залы, в густой тени экзотических растений, виднелся бассейн, из которого беспрерывно вырывалась струя фонтана. Брызги воды, освещенные яркими огнями, сверкали как алмазные пылинки и освежали воздух. Роскошные пальмы, банановые деревья и всевозможные другие тропические растения, корни которых скрыты были под ковром зелени, казалось, росли на родной почве, и чудилось, будто кортеж танцующих пар какой-то чудодейственной силой был перенесен с дикого севера в далекий тропический лес. Невольно грезилось наяву, так как кругом дышало не только роскошью, но и поэзией. Блеск волшебной залы во сто крат увеличивался благодаря обилию огромных зеркал, каких я нигде не видел ранее. Эти зеркала, охваченные золочеными рамами, закрывали широкие простенки между окнами, заполняли также противоположную стену залы, занимающей в длину почти половину всего дворца, и отражали свет бесчисленного количества свечей, горевших в богатейших люстрах. Трудно представить себе великолепие этой картины. Совершенно терялось представление о том, где ты находишься. Исчезали всякие границы, все было полно света, золота, цветов, отражений и чарующей, волшебной иллюзии… Этот дворец как бы создан для праздненства, и казалось, что после бала вместе с танцующими парами исчезнет и эта волшебная зала. Я нигде не видел ничего более красивого…».