Великие князья Великого Княжества Литовского

Тогда началась работа над составлением общегосударственного свода законов — Статута Великого Княжества Литовского. Статут должен был установить «одинаковую справедливость» для граждан государства. Основой законов, помещенных в Статуте, стали «звычаёвые» права белорусских и литовских земель, а также писаное право из прежних земских привилеев.

В 9-м разделе Статута декларировалось: «Теж хочем и уставляем вечными часы быти хованы, иж вси подданные наши так убоги, яко и богатые которого бы колвек ряду або стану были розно а одностайно тым писаным правом мають сужаны быти». Равноправие перед законом не только декларировалось, но и юридически закреплялось. Сам Сигизмунд выступал гарантом соблюдения законов.

«Господар шлюбует никого не карати на заочное поведанье, хотя бы ся тыкало ображеня Маестату[61] его милости. А хто бы теж не справедливе на кого вел, сам тым мает коран быти». Были установлены меры наказания за преступления, подтверждены права и привилеи феодалов для «размноженью великого князства Литовского». Сигизмунд обещал «панства его милости великого князства литовского и панов рады ни в чом не понижити». Важным для государственности ВКЛ был пункт, в котором Сигизмунд говорил, что «шлюбует размножати великое князство Литовское и што не добре разобрано ку панству привернута», т.е. сохранять территориальную целость ВКЛ и вернуть его утраченные земли. Уряды, достоинства, земли в государстве должны были даваться только «прирожоным и тубылцом». Издавать новые законы и привилеи великий князь (господар) мог только «з ведомостью и порадою и призволенем рад наших великого княжества Литовского ради оправовати будем».

Работа над Статутом шла под руководством канцлера Николая Радзивилла из Гонёндзи, а после его смерти — канцлера Альбрехта Гаштольда. Есть данные, что в подготовке Статута принимал участие и белорусский первопечатник Франциск Скорина. По мнению исследователя Иосифа Юхо, многие правовые идеи Скорины использованы в Статуте. Необходимо отметить и то, что этот выдающийся памятник правовой мысли Европы написан на старобелорусском языке. Это содействовало закреплению его как государственного в Великом Княжестве Литовском.

В действие Статут был введен привилеем Сигизмунда от 29 сентября 1529 года. Статут стал лучшим в Европе систематизированным сборником законов. Сигизмунд мог гордиться по праву законодательной деятельностью. И прославился он как «пан и хранитель чести, достоинства, доброты и счастья всех своих под данных и свободы народного права». В знак уважения королю-законодателю в его гробнице был поставлен бюст библейского царя-законодателя Соломона, который под рукой скульптора приобрел сходство с чертами лица Сигизмунда. Это своего рода символическое указание на духовное родство между двумя правителями. Сигизмунд воспринимался наследником мудрости Соломона.

Воспитанный известным итальянским гуманистом Филиппом Буонарроти (Каллимахом), Сигизмунд любил ренессансную культуру, приглашал в Краков итальянских художников, скульпторов, мастеров. Вслед за Александром, который начал перестройку Вавельского замка после уничтожающего пожара в 1499 году, Сигизмунд завершил ее. Замок превратился в огромный дворец-крепость. Для украшения парадных залов дворца Сигизмунд приобрел в Антверпене 108 гобеленов, украшали залы полихромная стенопись и живописные картины. В архитектуре и искусстве Сигизмунд хотел показать величие династии Ягеллонов, которой принадлежало почти пол-Европы. И великолепный Вавель достойно представлял Ягеллонов перед послами европейских монархов и знатными гостями из других стран. Покровительствовал Сигизмунд и ученым людям, профессорам Краковского университета дал дворянские права. Знал он и белорусского первопечатника и просветителя Франциска Скорину. Когда Скорину в 1532 году преследовали кредиторы, Сигизмунд издал указ об аресте его, но, разобравшись в чем дело, дал ему привилей. «Считая достойными доверия добродетельность, — говорилось в нем, — необыкновенную ученость в искусстве медицины, знание и умение выдающегося Франциска Скорины из Полоцка, доктора искусств и медицины, желаю ради этого одарить его особенной нашей лаской». Сигизмунд взял Скорину под защиту и опеку, запретив его задерживать или арестовывать и судить «под страхом тяжелого покарания по нашему осуждению».