Великие князья Великого Княжества Литовского

Московские войска первыми выступили в поход. Шуйский и Пронский сожгли Кричев. На этом их успехи закончились. Выстоял Мстиславль, о чем писал Сигизмунд: «Замок наш Мстиславский моцне облегли и з дел[65] его добывають немалый час з великим штурмом. И за тым добыванием жадного звытяжства не одержали». Отметил он и то, что московиты «посад изгонили и на посаде многих людей поимали в полон, и иных секли, посад сожгли, а град отстоялся». Подобное происходило возле Орши, Дубровно, Родомля. Героическая оборона «украинных» замков остановила движение московского войска в глубь ВКЛ. А когда московские воеводы узнали о набеге крымских татар на Рязанщину, то повернули войско назад и повели его к Оке.

В июле и войско Великого Княжества Литовского двинулось в поход, но не на Смоленск, а на Гомель. 16 июля после двух дней осады Гомель сдался. Вскоре после осады литвины 20 августа взяли и Стародуб. Отряд Андрея Немировича взял Почеп и Радогощ. На этом успех литвинов закончился. В дальнейшем их ждали неудачи. В феврале 1536 года трагически закончилась осада Себежа отрядом Андрея Немировича в 1200 воинов. Защитники замка сделали вылазку и откинули литвинов к озеру. Под их ногами проломился лед, и много воинов утонуло. Сам Немирович бесславно убежал. Одержав победу над Себежем, московские отряды сожгли посады Любеча и Витебска.

Война затягивалась и не предвещала для ВКЛ победного окончания. Положения не изменили нападения крымских татар на Серпухов, а казанских татар — на Нижний Новгород. Было ясно, что у ВКЛ не хватает сил продолжить войну. Юрий Радзивилл от имени панов рады написал князю Ивану Оболенскому и предложил «не проливать христианской крови». Начались переговоры. Споры и взаимные обвинения все же не помешали заключить пятилетнее перемирие, которое было подписано 18 февраля 1537 года. За Великим Княжеством Литовским остались Кричев и Гомель, а Стародуб, Себеж и Велиж возвращались Московии.

Итоги войны оказались ничтожными. А вот убытков война принесла немало — разорение и опустошение края, «оскуднение скарба» и главное — разочарование в своих силах и возможностях.

Надо было делать надлежащие выводы. Паны рады, которые охотно требовали себе привилеев и свобод, видимо, забыли горькие уроки войн с Московией. Поэтому понятна тревога великого князя о готовности страны к отражению неприятеля. В 1538 году, за три года до окончания перемирия с Московией, он обращался к панам рады с предупреждением: «Вам, Раде нашей, известно, что первую войну начали мы скоро без приготовлений, и хотя земские поборы давались, но так как заранее казна не была снабжена деньгами, то к чему наконец привела эта война? Когда денег не стало, мы принуждены были мириться.

Какую ж пользу мы от этого получили? Если теперь мы не позаботимся, то по истечении перемирия неприятель наш московский, видя наше нерадение, к войне неготовность, замки пограничные в запустении, может послать свое войско в наше государство и причинить ему вред». Сигизмунд велел панам рады установить военную подать для уплаты жалованья наемным войскам. Паны рады уже не горели желанием воевать с Московией. Перемирие было продолжено 25 марта 1542 года еще на семь лет, а после еще перезаключалось. В итоге с 1537 года мир между Великим Княжеством Литовским и Московией держался около 25 лет. В чем была заслуга и Сигизмунда.

Литвины были благодарны Сигизмунду и за то, что он сохранил суверенитет Великого Княжества Литовского, не присоединил его к Польскому Королевству. Они выступали за равноправную унию, но поляки хотели «единения». В войне с Московией Польша не оказала литвинам «помощи», о которой они просили. Поэтому Сигизмунд справедливо укорял самих поляков: «Кто будет удивляться Литве, что не верит в унию, если с польской стороны не видят никакой помощи». Но он не исполнил просьбы литвинов сделать Великое Княжество королевством, чтобы оно не было «привлащоно к коруне Польской; бо коруна в коруну втелена быть не може». В августе 1526 года литвинская делегация — виленский епископ Ян (внебрачный сын Сигизмунда от Катаржины Тельничанки) и городенский староста Юрий Радзивилл — просила в Кракове короля, чтобы поляки вернули посланную Витовту императором Сигизмундом I королевскую корону. И если поляки не отдадут короны, то литвины готовы отправить посольство в Рим к папе и будут просить у него корону для Сигизмунда Августа. Великое Княжество готово было покрыть все расходы на посольство. У Сигизмунда были свои планы относительно Великого Княжества Литовского. Он хотел сохранить Великое Княжество как свое наследственное владение, которое собирался передать Сигизмунду Августу. А поскольку в Польше короля выбирали, ли, то гарантией избрания и был великокняжеский статус Сигизмунда Августа. Начиная с Ягайло, поляки, чтобы сохранить унию с ВКЛ неизменно выбирали своим королем великого князя литовского. А если Великое Княжество становилось королевством, то Сигизмунд Август мог потерять шанс на королевскую корону в Польше.