Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

Как только Фауст прознавал, что должны казнить невинного, он немедля торопился ему помочь. У палача отламывалось топорище, рвалась веревка на виселице, гасло пламя жертвенного костра, а человек, ожидавший смерти, исчезал.

– Уж наверняка черт его унес, – в страхе крестились люди.

– А вот и клевета! – отфыркивался Мефистофель. – Напраслину возводите на черта, мне уже по ночам икается, сон стал терять. Уж ты погоди, доктор, пока я терплю, терплю, но знай, все меньше и меньше времени остается мне терпеть…

Несколько раз Мефистофелю своими кознями удавалось снова отправить на смерть спасенного. И все – таки Фауст не отступал, немало людей отвел он от казни. Особенно был он горд, если ему удавалось спасти сподвижников свободы и справедливости.

«Ради счастья людей» – возвещал он, в очередной раз похищая жертву с эшафота.

Годы шли…

И вот однажды Фауст, уже вновь постаревший, убеленный сединами, как обычно вечером сидел в своем кабинете и думал:

«Где ты, страна счастья? Неужели я никогда не увижу тебя? Был бы у меня волшебный рог, созвал бы я им всех людей, желающих построить эту страну! Эх, Фауст, Фауст, беда твоя в том, что ты слишком многое хотел совершить один…»

Вот они, золотые слова. Они в книге астролога Нострадамуса. Фауст вслух прочел слова из книги:

«Время – ничто! Любить, стремиться – в этом все»

Стук копыт прервал мысли ученого. Фауст оторвал глаза от книги – перед ним, злонамеренно улыбаясь, стоял Мефистофель. Не терпелось ему прибрать к рукам Фауста – с длинными острыми когтями они тянулись к нему. Как будто он был котом, а Фаусту отвел роль мыши, которую намеревался схватить.

– Ты считаешь, что время – ничто, Фауст? Что со старцем – временем можно шутки выделывать? Но просчитался ты, доктор! Вот и минули двадцать четыре года, минута в минуту. Теперь ты мой, иди сюда! – И Мефистофель развернул свиток пергамента. – Узнаешь свою подпись? Она начертана твоей кровью. Посмотри, кровь свежа, как будто вылита только вчера. Все эти годы я исправно служил тебе, выполнял все твои прихоти и забавы. Замотал ты меня, признаюсь, Фауст. Вот теперь отдышкой страдаю. Но подошел мой радостный час – пришла твоя очередь служить мне. Я не позволю, чтобы твой ум и твои знания служили пустой мечте – делать жизнь людей лучше. У меня ты будешь изобретать орудия убийства, одно страшнее другого. Да, да, Фауст, ты не ослышался – именно оружие смерти. Люди погрязли в алчности, лжи, в нечестивых замыслах. Планета переполнена злонамеренными, насквозь лицемерными людьми. Одни нечистоты от них. Пришло время навести порядок. Чума, землетрясение, война, голод – все полезно, все хорошо, все это нужно, пока род людской не будет стерт с лица земли.

– Мне, доктору Фаусту, ты придумал роль убийцы человечества? – вскричал в ужасе Фауст.

– Да полноте возмущаться, доктор! Только таким ты мне и нужен? А иначе – зачем бы ты мне сдался! Великий ум у тебя, нет такого у других людишек. Ты можешь придумывать такое, что мне, простому черту, даже и не приснится никогда, а тем более – не придет в голову. Я создам тебе первостатейную, не имеющей равной, лабораторию в жерле Этны. Слуг, могущественных адских чудовищ, у тебя будет столько сколько пожелаешь. Я потираю свои чертовские руки – вот работенка пойдет.

– Ты отвел мне роль раба, о демоническое зло? Мне? – негодующе произнес Фауст, медленно приподнимаясь с кресла и выпрямляясь в полный рост.

– Не надо эмоционально – нервных сцен устраивать, доктор! Да, так и есть, ты – мой раб, великий ученый, удивительный доброхот, непризнанный спаситель человечества! Вот так! Дерзновенный ум, неутомимая и бесцеремонная жажда познания привели тебя на дорогу адскую, предали в мои руки. Когда я сказал тебе, что твой ум дороже мне всех богатств земли. Собери вместе всех королей, император и царей – и я бы не променял тебя на них. Они сильны деньгами, армией, властью, но ты, Фауст, превосходишь любого из них – ты умеешь творить, создавать новое.

– Ты хочешь обескровить меня? – прервал монолог черта Фауст. Он вдруг стал расти, подниматься все выше и выше, как тень от дерева при закате солнца. Ты хочешь поместить меня в свой кромешный ад и ты считаешь, что мне в нем буде просторно и вольготно. О как ты наивен и глуп, дитя уродливое! Во мне умещаются и ад, и рай, и само небо, и вся земля, весь род людей и весь мир! А ты только незначительная и самая худшая часть этого мира. Не тебе владеть мною, из рода человека вышедшего!

– Конечно, у тебя этого не отнять – мастер ты рассуждать, пыль в глаза пускать. Затуманивать другие умы. А где твоя совесть? Ты мне обещал – исполни! – И Мефистофель подал Фаусту договор. – Все эти двадцать четыре года я исправно выполнял его, был у тебя подневольным, невзрачным существом на побегушках, малое дите неразумное… Но именно с моей помощью ты узнавал все, что душа твоя желала. Ты перенасытился познанием, оно сейчас обузой для тебя, в любой момент убьет тебя. Так что ступай и служи мне.