Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

Что оставалось делать? Чтобы как – то оправдать бессмысленное ожидание, изловили тут же под дверьми большую усатую крысу. Закрыли под замок в железной клетке, а клетку поставили посреди судебного стола.

Сначала крыса агрессивно постукивая зубами металась по клетке, а потом затихла в покорной тоске. Села в угол и затихла.

Вот главный судья Каспар Геллер с трудом оторвал от кресла свое грузное тело. Судоржно вытер платком взмокшее лицо. Было ему от чего негодовать. Еще бы: пять амбаров с зерном до единого зернышка подчистили мерзкие твари, опустошили у благородного судьи все запаса. Этак и по миру скоро пойдет.

Грозен, словно сошел на землю бога грома, был голос Каспара Геллера. Долго обличал он крысиное жадное племя в смертных грехах. Вскинув руки над клеткой с дрожащей тварью, перечислял все прогрешения, козни и злодеяния низменных крыс.

Вслед ему держал отбвинение судья Гангель Мун, сравнить его можно было разве только с разжиревшей лисой: длинный толстый нос, пухлые пальцы, масляные плутоватые глаза. Никто не мог обойти его в хитрости и изворотливости. И а этот раз он избежал уничтожения крысами своих зерновых запасов. Потому что хранил свое добро в толстых сундуках, обитых железом, недоступных крысам. Не мог он скрыть своего злорадства, как не пытался прикрыть лукавые глаза сочувствием.

– Ах, милостивейшие судьи! – начал Гангель Мун голосом, в котором плескались сладкие интонации лживого голоса. – Справедливостью к виновным, милосердием к безвинным должен славит и представлять себя судья. А потому не следует нам забывать, что крысы есть тоже творение божье, и творение печальное – не наделены они человеческим разумением…

Не выдержал такой возмутительной речи главный судья Каспар Геллер и резко оборвал его:

– Твои уста заражены сатанинским соблазном, судья Гангель Мун! Немедленно замолчи! Всем известно, что блохи, крыси, жабы и змеи есть порождение божьего врага – дьявола.

Посовещались судьи, склонив головы с надетыми белыми и напудренными париками друг к другу. Приговор суда громким голосом огласил вставший Каспар Геллер:

«Мы, милостью божьей судьи города Гамельна, повсеместно прославлены своей справедливостью, неподкупностью и честностью. Среди всех иных тягот, кои непомерным грузом лежат на наших плечах, озабочены мы также бесчинствами, учиненными в нашем славном городе Гамельне мерзкими тварями, носящими богопротивное имя – крысы. Мы, судьи города Гамельн признаем их виновными в нарушении порядка и благочестия, а еще в воровстве и грабеже.

Также прискорбно нам весьма, что его величество крысиный король, не выполнив наш суровый приказ, на суд не явился, что несомненно свидетельствует о его злонамеренности, нечистой совести и низости душевной.

Посему приказываем и повелеваем также: все названным крысам, а также королю всего крысиного племени к полудню завтрашнего дня под страхом смертной казни покинуть наш славный город, а также все земли, принадлежащие ему.

Дано в Гамельне 5 апреля 1284 года!»

Затем крысе подпалили хвост и отпустили на свободу, чтобы донесла всему своему гнусному роду строгий указ гамельнского суда. Черной молнией мелкнула радостная крыса и была такова.

Все, суд божий свершился. Всем было указано по заслугам. Успокоились бюргеры и мастеровые, быстро разошлись по домам, к обильным яствам, пенистому пиву, хмельным винам.

Крепок и спокоен был сон горожан, наутро потянулись они к окнам, чтобы видеть, как несметные полчища мерзкой твари покидает город.

Да не тут – то было! Солнце уже клонится к закату, диск его становится менее заметным, а богомерзкое племя и не думало повиноваться, исполнять судебное решение. Ни одна крыса не покинула облюбованных амбаров с зерном.

И грянула самая страшная весть! Злодеяние тягчайшее учинила преступная шайка крыс! Такого неслыханного дела еще не было в славном городе Гамельн!

В ту ночь, когда происходил суд, стащили крысы у главного судьи Каспара Геллера судейскую мантию и шапочку в придачу и сожрали эти атрибуты корролевской судебной власти.

Безмерная наглость крыс ошеломила почтенных жителей славного города, все только рты и пооткрывали. Все ясно стало: быть большой беде!

И беда эта росла как тесто на дрожжах: все новые и новые полчища неугомонных тварей прибывали и прибывали в Гамельн.

Страх поселился в каждом доме. По ночам бюргеры не гасили свечи: догорит одна – от огарка зажигали другую, и нескончаемо до утра. И сидели бюргеры на высоких пуховиках, опасаясь спустить ноги на пол – а вдруг крысы там.

А крысы, почувствовав страх людей, обнаглели до крайностей. Теперь они шныряли повсюду – а раньше были только в подвалах и амбарах, набитых чистым зерном. Пробирались на кухню, учуяв аромат жареного мяса. Прыгали на столы, не обращая внимания на хозяев, тащили с блюд лучшие куски. Добирались даже до окороков и колбас, подвешенных к самим потолкам.

Подчистую подбирали добро в домах – все жрали, что попадало на глаза, проклятые.

Пустели запасы яств в домах бюргеров, уже в двери многих костлявым худым пальцем постучал голод.