Великие легенды Европы. От Соломона до Кончиты

Странные это были звуки. Слышался в них щекочущий шорох зерна, струйкой незаметной текущего из прорехи в мешке. Веселое перещелкивание масла на сковородке. Хруст сухаря под острыми зубами.

Ожидавшие необычного, бюргеры ахнули и невольно подались назад от окон.

Из всех домов на звуки дудки стали выскакивать крысы. Выползали из подвалов, падали с крыш.

И вот уже плотным кольцом из мерзкой твари окружен крысолов.

И тогда он равнодушно пошел, припадая на ногу, с площади. Покорно одна за другой побежали за ним вслед крысы. Умолкала дудка, и все несметное полчище крыс останавливалось. Как только дудка начинала петь опять, крысы покорно устремлялись за крысоловом.

Каждую улочку проходил крысолов. Крыс становилось все больше и больше.

Радостные выглядывали из окон мясники, колбасники, сапожники, золотых дел мастера. Ухмылялись. Как это приятно смотреть вслед уходящей беде.

Трактирщик Иоганн Бранд открыл двери своего трактира и стал в них. Крысы с таким напором хлынули из дверей, едва не сбив толстяка с ног.

Шел крысолов к городским воротам, вслед за ним двигались и крысы. Стражники закрылись в башнях¸ чтобы поток крыс не вынес их за городские ворота.

Вот крысолов покинул городские ворота, крысы вышли из города и черной сплошной лентой растянулись по дороге. Последние, отставшие, перебегали через подъемный мост – и устремлялись вдогонку за крысоловом. Пыль серой тканью покрыла дорогу. Вот мелкнул черный плащ крысолова, рука с дудкой, петушиное перо…

Все тише и тише в дорожной пыли звучали звуки дудки. Они удалялись от города.

Не прошло и часа, как вбежали в город пастухи. Перебивая друг друга, размахивая отчаянно руками, рассказали:

– Крысолов подошел к берегу реки Везер. Перепрыгнул в лодчонку, которая покачивалась здесь же у берега. Направил крысолов лодку на середину Везера, не переставая играть на скрипке. Неудержимо крысы бросились в воду и поплыли за ним, и плыли до тех пор, пока одна за другой не утонули в воде. А было их такое множество, что воды могучего в. езера вышли из берегов.

Радуется, ликует освобожденный от крыс славный город Гамельн.

Звучат колокола, возвещая о победе. Веселыми шумными толпами идут по улицам горожане.

Спасен славный город Гамельн! Спасен богатый город Гамельн!

В ратуше шум и веселье. Слуги едва успевают разливать вино в серебряные кубки. Радость царит в сердцах бюргеров.

Неожиданно возник на улице крысолов и прямиком пошел к ратуше. Держал он по – прежнему в руке дудку. Только одет он был по – другому: был на нем зеленый костюм охотника.

Бюргеры переглянулись. Что? Платить? Да никогда…

Уж как – то жилист и крепок этот крысолов, – шепнул бургомистр главному судье Каспару Геллеру, – и даже хром он, но, чует мое сердце, унесет он всю нашу казну…

Вошел крысолов в ратушу. Присутствующие сделали вид, что у них есть дела и поважнее, чем общение с каким – то голодранцем. Бургомистр, вытирая враз спотевшее лицо, отвернулся в противоположную сторону, а Каспар Геллер уставился в окно, словно узрел нечто необычное на улице.

Но крысолова никак нельзя было смутить, заставить трепетать. Ухмылнувшись, как человек не раз побывавший в таких передрягах, он вытащил из – за пазухи кожаный мешок. И с ужасом показалось бюргерам, что этот мешок бездонный.

– Мое слово сдержано. Крысы покинули ваш город. Надеюсь, и вы верны данному слову, – сказал крысолов. – Как условились. Даете столько золота, сколько могу унеси.

– Уважаемый… – Бургомистр в замешательстве запнулся, беспомощно развел руками, оглянулся на судью Гангель Мун.

– Эко, братец, как тебя развезло? Не кошель, не суму – целый мешок золота?… неприятно хихикнул судья Гангель Мун и в притворном испуге выпучил глаза.

В ратуше раздался злорадный смех. Он что, с ума сошел этот нищий? Не понял, что золото было обещано в шутку? Ай да хитрец Гангель Мун! Как ловко провел он крысолова, а тот всерьез поверил, да еще прихватил с собой мешок.

Хохот стал неудержимым. Хохотали бургомистр, советники, бюргеры, цеховые старшины.

– Ха – ха – ха!

– Мешок золота?

– Целый кожаный мешок?

– И за что?

– За глупые песни? За дудку?

– Рассмешил! Уморил!

– Золота ему подай! А не хочешь ли пинка?

Бултыхались от смеха круглые животы бюргеров, тряслись, как при езде по неровной дороге, толстые сальные щеки. Лица заливало потом, бюргеры не успевали вытирать его.

А странный пришелец молча стоял, и какая – то, сулящее недоброе, угрюмая улыбка проступала у него на лице. Нет, он не требовал, не просил обещанное!… Просто он молчал.

Хитрец Гангель Мун, предчувствуя недоброе, с опаской косясь на крысолова, прижался к уху бургомистра:

– Надо отсыпать ему горсть золота! Так… немного, для успокоения… И вернуть потерянные деньги, обложив податью бедных людей, кто вовсе не пострадал от крыс, потому что и так ничем не владели.

Однако бургомистр отмахнулся от судьи, как от назойливой мухи. Поднял с кресла свое грузное тело, откашлялся и голосом важным, но отечески ласково прознес6