Великие любовницы

А жена его, Маргарита Бургундская, дочь знаменитого Максимилиана, недолго горевала о смерти мужа, который, конечно, скорее любовником был, чем супругом. Она решила вопреки всем и всему быть попросту по-человечески счастливой. Да не просто так, свить себе где-нибудь уютное семейное гнездышко, детей рожать и мужа почитать. О нет! Она хотела двух несовместимых вещей: власти и личного счастья. И что же? Ей это удалось, как редкое исключение в жизни монархов. Она стала наместницей Нидерландов, правила очень даже толково и хорошо, пользовалась громадным авторитетом, а свою личную жизнь устроила так замечательно, что когда умирала, после тридцати лет своего вдовства, то попросила похоронить ее рядом с любимым вторым супругом. А вышла она второй раз замуж за князя Фильберта II Сабаудского, и супружество очень даже было счастливым. Но, вероятно, такая уж темпераментная натура этой необыкновенной женщины, красивой, дородной, статной бургундки — «кровь с молоком», которая у нас ассоциируется с героинями Некрасова, русскими женщинами, что «коня на скаку остановят, в горящую избу войдут». Ну мы там не знаем, входила ли Маргарита Бургундская в горящую избу, но что альков у нее почище твоего пожара был, это нам достоверно известно. Один ее супруг умер от любви — причем от любви чисто физической, через три года второй умирает. Заморила насмерть своим темпераментом? Не исключено. Ну, Маргарита унывать там долго не стала. Похоронив своего супруга и навсегда сохранив о нем память в своем сердце, она принимается вовсю гасить свой темперамент. Любовников у нее — пруд пруди. А что, нельзя? Теперь ведь она двойная вдовушка — люби не хочу. И она в своих Нидерландах всех молодых и пригожих соблазняет беспардонно. Даже жениха сестры Генриха VIII Марии Тюдор (не путайте с кровавой Мэри) Соффолка соблазнила, и тот сколько времени пребывал в Нидерландах, столько был ее любовником. Наряду с горячим темпераментом имела и горячее, но доброе сердце. Прижитую своим племянником, будущим королем Карлом V, дочь от бедной монашки взяла на воспитание, заботилась о ней, как о собственной дочери, сделала ее принцессой, и впоследствии она тоже стала правительницей Нидерландов и целых восемь с половиной лет правила страной так же хорошо, как и ее воспитательница.

Карл V тоже очень даже хорошо относился к своей внебрачной дочери и никаких ненормальностей в ее психике не обнаружил, чего нельзя сказать о нем самом. Его ведь тоже не миновали искорки безумия. Ну не наследовал он этой дикой похоти своей матери и дяди, но иногда его поведение носило следы совершенной ненормальности. Даже внешний вид говорит о его, некоторым образом, идиотизме: вечно полуоткрытый рот, из которого капает слюна, глаза навыкате с полуопущенными веками и понурое состояние недовольства.

Боялся всего: один оставаться в комнате, после смерти матери Иоанны Безумной ему все время слышался ее голос, призывающий его прийти к ней. Очень часто он углублялся в свою молельню, всю обитую черной материей, освещенную несколькими факелами, которые бросали зловещие тени, и тут часами простаивал на коленях, то ли шепча внутренние молитвы богу, то ли углубляясь в себя, как это умеют делать йоги. В сумме это был неплохой король, он значительно расширил территории Испании, овладел новыми провинциями в Америке, но часто даже боялся элементарного шага решимости. С трудом ставил свою подпись на документах и неделями не мог принять нужное решение, которое подсовывали ему министры. Со временем стало обнаруживаться явное безумие короля. Однажды он приказал совершить над собой обряд погребения: лег в гроб, сложил руки крестом и в таком виде слушал реквием. Последние два года провел над чтением духовных книг и бесед с монахами. Единственным его развлечением была сборка и разборка часов. Сидел и целыми часами ковырялся в их механизме. В военные походы, некогда им любимые, перестал ходить: он все деревья в лесу принимал за врагов. Набрасывался с мечом и копьем и «ломил» во все стороны, приказывая своей армии следовать его примеру и не жалеть «недругов».

По-видимому, отдавая себе отчет в своей ненормальности, решил постепенно передать бразды правления своему сыну Филиппу II. Сначала отдал ему в управление королевства Неаполитанское и Сицилийское, а в 1556 году вообще отрекся от престола в пользу сына.

Филипп II прославился как могущественный монарх. Сильный и властный! Но как же много в нем безумных черт своих предков! И эта черта безумия передалась его сыну дон Карлосу.

Черта безумия у Филиппа II проявлялась не только в крайней депрессии, склонности к уединению, мрачности, холодности, но также в крайне неумеренной, как и у Иоанны Безумной, ревности. И на почве этой самой ревности на королевском дворе разыгралась подобно античной трагедия. Могущественный Филипп II (редко кто из европейских монархов с ним сравниться может) полмира хочет к своей Испании присоединить и вечно воюет, с переменным, конечно, успехом.