Великие любовницы

Всего несколько месяцев прошло от брака дочери с португальским королем-наследником, и вот девятнадцатилетняя дочь совершенно больная и невменяемая возвращается вдовой к отцу с матерью. Как же она любила своего молодого, красивого супруга! Заметьте, в семье Арагонских всегда безумно, до умопомрачения любят, такова уж их генетика. И вот прекрасный юноша-наследник во время охоты упал с коня и разбился насмерть. А вблизи стоял цыганский табор. Цыгане быстро сняли с царевича все драгоценности, одежду и смылись. А Алонса голого бешеные собаки так поискусали, что у него только полголовы и полтуловища осталось. Крестьяне слишком поздно отбили псов и повезли истерзанное тело во дворец. Елизавета, как увидела супруга, или то, что от него осталось, упала перед костельной лестницей и с ужасом отшатнулась: такой был страшный вид изгрызенного тела. Она то плакать принимается, слезами труп орошая, то отворачивается, чтобы с отвращением вырвать, и наконец причитает: «Прости меня, Алонс, но я не могу сдержать своего отвращения, хотя так безумно тебя люблю». И с этого времени малость свихнулась. Приехав вдовой к отцу с матерью, ни есть, ни пить не желает и дико кричит: «Что вы мне даете? Не видите, что это его тело. Что вы мне пить подставляете? Не видите, что это его кровь?» По ночам по комнатам бродит как привидение. Лицо бледное, только два горящих как угли глаза в темноте сверкают. И стала замечать мать Изабелла, что по утрам дочь ее выходит из своей спальни с подсиненными глазами, какие были у ее сына дона Жуана во время альковных дел с Маргаритой Бургундской или у ее второй дочери Иоанны Безумной после ночей с Филиппом II. И действительно, по ночам начали из спальни дочери Елизаветы раздаваться дикие стоны и вопли, какие только в плохих современных эротических фильмах бывают, — словом, вопли дикого сексуального наслаждения. А Елизавета отвечала матери: «Да, каждую ночь Алонс посещает мою спальню и старается отворачиваться боком, чтобы не показывать покусанное тело и голову. Как он ласкает меня», — и блуждает по ее лицу абсолютно бесстыдная, распутная улыбка, испугавшая Изабеллу не на шутку. Решила королева выдать дочь снова замуж, чтобы ребенок родился, авось материнство от сумасшествия вылечит. Елизавета ни в какую. Ей никто не нужен. Она вполне счастлива ночами, какие ежедневно проводит с Алонсом. Днем стала тихая, в черной одежде молится, глаза в землю опустив, ночью кричит от неведомых наслаждений, гаснет, как церковная свечечка, на глазах и становится невыносимо красива. Увидел ее, такую неземную красавицу, король Португалии Эмануил и влюбился насмерть. И, не обращая внимания на явную ненормальность Елизаветы, женится на ней.

Елизавета уступила желанию матери, но поставила одно условие: всех еретиков и жидов изгнать из Португалии. И вот сто тысяч евреев, лишив домов, поместий и добра, сажают на корабли и вывозят. Куда? Неизвестно. Туда, какая страна захочет их принять. Беременная Елизавета приезжает к отцу с матерью. И Изабелла убеждается, что дочь хоть еще красивее прежнего стала: глаза горят двумя угольками, уста красные, как у вампира, лицо бледное, как у трупа, а в сумме неотразимая красавица, хотя ничуть психически здоровой не стала. Гладит свой беременный живот и с убеждением говорит матери: «Ребенок убьет меня. Мне это Алонс сказал. Он так не хотел, чтобы я за Эмануила замуж выходила. Теперь он будет мне мстить». И что вы думаете, дорогой читатель? Умерла Елизавета во время родов.

Надломленная психика часто гостила в королевских альковах. И если даже внешние признаки безумия явно не выражались, все равно, действия монархов, их образ жизни — все говорило о такой ненормальности. И стоит тут упомянуть о таком алькове австрийского императора Франца-Иосифа и его жены Елизаветы, Сисси, как ее популярно называли, конто сериалы про нее наводнили детские мультипликационные фильмы западного телевидения. Правды исторической там даже с горсточку не наберется, а этот альков был истинно трагическим.

Сисси

А началось все по-сказочному романтично. Едет себе в поезде двадцатитрехлетний король, красавец писаный, полный жизни и желания любить всех женщин на свете, а на своем королевском дворе он уже успел их порядочно «излюбить», к баварскому герцогу Виттельсбаху брать в жены его старшую дочь. Поскольку время для женитьбы короля уже приспело и предварительные брачные переговоры были проведены. И вот, подъезжая к поместью герцога, король Франц-Иосиф, глянув случайно в окно, вдруг обомлел от восторга. По полям, по лугам, среди зелени трав, красноты и желтизны полевых цветов скакала пастушка в стиле рококо. С охапкой полевых цветов, в веночке на голове, с распущенными золотыми волосами до пят, грациозная, как бабочка, и такой сказочной красоты, что трудно было ее за реальность принять.